Lucapa Diamond считает, что, как только в этом году вступит в строй рудник Мотаэ (Mothae), она станет единственной компанией в мире, имеющей много алмазодобывающих предприятий, у которых средняя стоимость алмазов превышает $1 000 за карат.
Стивен Везеролл (Stephen Wetherall), главный исполнительный и управляющий директор компании, сказал корреспонденту Rough&Polished Мэтью Няунгуа (Mathew Nyaungwa) в пространном интервью, данном в начале этого месяца на полях конференции по горнодобывающей промышленности в Кейп-Тауне, что это сделает Lucapa «очень узкоспециализированной» алмазодобывающей компанией.
Lucapa, имеющая 40-процентную долю в руднике Луло (Lulo), на котором в настоящее время добываются аллювиальные алмазы в Анголе, планировала во втором полугодии этого года начать промышленное производство на своем кимберлитовом проекте Мотаэ в Лесото, принадлежащем ей на 70 процентов.
Лесото – мировой лидер по средней стоимости добываемых алмазов за карат в долларах США.
Рудник Луло, с другой стороны, который работает три года, достиг рекордных ценовых показателей для несортированных россыпных алмазов.
Его общий объем продаж составил $106 млн при средней цене $2 100 за карат.
В одном только нынешнем году рудник Луло достиг рекордного уровня объема продаж на сумму $9,1 млн при средней цене $2 192 за карат.
Каковы ваши планы в отношении проекта Луло и какой прогнозируете объем производства в этом году?
За последние три года мы довели его до устойчивого уровня производства, добывая порядка 240 000 кубометров насыпной руды в год, что составляет около 20 000 кубометров в месяц - в дождливый сезон получается немного меньше, в сухой сезон немного больше, но в среднем по 20 000 кубометров. Мы ожидаем объем производства около 20 000 – 22 000 каратов при средних показателях содержания алмазов в руде, и мы ожидаем такой же уровень цены в долларах за карат, который мы достигли в среднем в последние полтора года - я бы сказал, где-то между $1 700 и $2 000 за карат, так что рудник очень особенный.
С точки зрения добычи на аллювиальном месторождении, вы по-прежнему сосредоточиваете свое внимание на Блоке 8 (Block 8)?
Точно, Мэтью, Блок 8 был крайне производительным для нас, он принес нам много поступлений и денежных средств, но очевидно и то, что все аллювиальные ресурсы рано или поздно заканчиваются. Вероятнее всего, Блок 8 еще не исчерпал свой срок службы, и там, конечно, будет вестись добыча, но мы будем работать также на Блоке 6 и Блоке 28, где также есть ресурсы, которые мы открыли и выявили. Мы не просто хотим вести добычу до самого конца на одном блоке, пока там не закончится имеющийся ресурс, мы будем работать и на других участках.
Помнится, в 2015 году вы сказали, что примерно через четыре года у вас истощатся запасы алмазных ресурсов на Блоке 8…
Ресурсы, оцененные согласно кодексу JORC – очень забавная вещь, они растут в аллювиальном пространстве. Когда мы объявили наши первые данные о ресурсах согласно кодексу JORC в 2015 году, те ресурсы определяли экономический срок службы примерно четыре года, но мы продолжили работать по наращиванию геологоразведки и ресурсов, поэтому положение, в котором мы находимся сейчас, показывает, что у нас впереди в общем три-четыре года. Поэтому мы ведем горную добычу и пытаемся пополнить ресурсы, проводя одновременно с этим геологоразведочные работы.
Вы добыли несколько крупных камней на руднике Луло, в чем заключался секрет?
Секрет? Да это просто фантастический ресурс. Я не думаю, что существует какой-то секрет, я считаю, что другие люди, такие же, как мы, хорошие люди, занимающиеся производством алмазов, добыли бы такие же [камни]. Хорошей стороной аллювиальной добычи является то, что при ней не используются тяжелые дробилки, вы не разрушаете камни, поэтому камни, которые мы добываем, не повреждаются, не разрушаются, и они лежали там очень много лет – миллионы лет. Я не думаю, что у нас есть особый секрет, я считаю, что нами создан подходящий и устойчивый способ разработки, и я думаю, что производство, уровень, до которого мы его довели, помогут нам поддерживать такую добычу какое-то время в будущем.
В свое время вы проводили оценку вариантов обработки для аллювиальных террас Е46…
Да!
Можете ли вы сообщить новую информацию по этому вопросу?
Мы ведем добычу на аллювиальных террасах, как мы говорим, есть также участки, которые обычно являются поймами рек, и у нас также есть реки, в которых мы хотели бы начать работать, поэтому мы рассматриваем разные варианты, думая о том, как подступиться к этим участкам – может быть, в дождливый сезон и с помощью землечерпательных работ, изменения русла рек и т. п. Поэтому мы считаем, что это является значительным и потенциальным ресурсом, и мы хотим убедиться, что у нас есть план, как на самом деле заниматься этим – например, выбрать гравий и пропустить его через установку.
Давайте посмотрим на ваши производства в Лесото. Когда должен войти в строй рудник Мотаэ с точки зрения промышленного производства?
Дела идут успешно с нашей установкой, рассчитанной на 150 тонн в час, и мы ожидаем ввести ее в эксплуатацию в июле или в августе этого года, поэтому проведем сдачу в эксплуатацию и в дождливый, и в сухой сезон, а доведем ее до полной расчетной мощности в сентябре или октябре этого года. Так что мы ждем объемы производства с этой установки. Для получения алмазов и данных об алмазах раньше запланированного срока, для более оптимального планирования работы рудника в будущем и для получения дополнительных данных на некоторых из участков, которые еще неизвестны в зоне трубок, мы ускорили программу отбора валовых проб, поэтому я рад сказать, что благодаря достигнутому нами на сегодня мы сможем получать алмазы совсем скоро, намного раньше начала промышленного производства. Во-первых, это позволит нам показать рынку и всему миру тот тип алмазов, который здесь есть. Во-вторых, это позволит нам добавить ресурсные участки в план горной добычи. В-третьих, когда вы добываете алмазы, это прекрасно, это означает, что вы к тому же имеете поступления, поэтому это также увеличивает инвестированный капитал, который необходим для окончательного согласования разработки первой фазы.
Есть ли у вас производственный план?
Да, у нас есть производственный план, и объем производства на первой фазе составит 1 080 тонн в год, так что к концу этого года мы должны выйти на нашу проектную мощность до 90 тонн в месяц, что и составляет 1 080 тонн в год.
С точки зрения каратов, сколько вы ожидаете?
В месяц … мы рассчитываем на 1 800 – 2 000 каратов, но это очень особые караты, потому что это дорогостоящие камни и нам нужно рассчитывать на $1 000 - $1 300 за карат таких алмазов… У нас есть желание продолжать заниматься дорогостоящими камнями, и я рад сообщить, что, как только рудник Мотаэ будет сдан в эксплуатацию в этом году, мы будем единственной алмазодобывающей компанией, имеющей несколько предприятий, средняя стоимость алмазов которых превышает $1 000 за карат, так что Lucapa Diamond будет очень узкоспециализированной алмазодобывающей компанией.
Расскажите мне о вашей геологоразведочной работе в Австралии. Насколько я понимаю, вы добыли немного новых алмазов в Брукинге (Brooking)…
Так уж и немного, Мэтью! Это преуменьшение [смеется]. На этот участок мы привлекли трех старших геологов, которые самостоятельно провели оценку и проводили дальнейшую работу. Мы очень обрадовались открывшейся возможности, когда увидели результаты геологоразведки, которые они получили во время проведения ими программ, поэтому мы подключились к этой работе и составили программу бурения, уделяя особое внимание определенным участкам. Основываясь на полученных ими результатах, на работе, проведенной нами самостоятельно по своим программам отбора проб и по электромагнитной съемке, которые мы провели, мы сначала были нацелены лишь на поиск лампроита. Лампроит – это вмещающая порода для алмазов в Австралии, по крайней мере на этом участке. В некоторых скважинах, сделанных на нем, мы нашли лампроит, но единственная скважина, которая имела глубину до 70 м, была на объекте Литл Спринг Крик (Little Spring Creek). Мы взяли высококачественный образец керна весом 86,8 кг, извлекли из него часть керна, раздробили его и провели анализ на содержание микроалмазов. Мы получили 119 микроалмазов и 7 макроалмазов в одном и том же образце, так что это было чрезвычайно впечатляюще. Некоторые люди считают это самым значительным алмазным открытием в Австралии за последние несколько десятилетий. Мы в большом восторге от этой программы, потому что это не единственный наш объект, еще на трех-четырех объектах получены аналогичные объемы добычи микроалмазов, где мы провели отбор проб в скважине у устья и проб почвы. Мы проведем дальнейшую оценку на объекте Литл Спринг Крик, проведем бурение других скважин, как мы запланировали, а также на других объектах, которые у нас там также имеются. Я думаю, это только начало, но впереди очень волнующий год для проекта Брукинг в Австралии.
По-прежнему сосредоточивая свое внимание на геологоразведочных работах, можете ли вы дополнительно пролить свет на состояние вашей программы геологоразведки на кимберлитовом месторождении Луло?
Геологоразведочные работы на кимберлитовом месторождении Луло продолжаются так, как запланировано, и мы выявили примерно 70 объектов, на которых мы хотим провести бурение. Когда есть концессия, на которой – на части концессии – примерно 250 объектов или аномалий, то у вас со временем будут и кимберлиты, не содержащие руды, и алмазоносные кимберлиты, и минералы-индикаторы… Поэтому вы на самом деле не узнаете, перспективный ли у вас объект или нет, просто взяв пробы на поверхности. Так что в настоящее время мы занимаемся тем, что систематически проводим бурение на всех поисковых объектах, получаем информацию и керны с глубины и отправляем эти керны в лаборатории, чтобы они дали нам информацию о химическом составе минералов, которая нам нужна для принятия решения о том, будем ли мы продолжать здесь работать дальше или перейдем к другому объекту. Нам требуется время, и я думаю, нам нужно провести бурение на всех этих объектах до конца сухого сезона в Анголе, а потом мы сосредоточим свои усилия и внимание на том, на каких объектах продолжать работу.
Можете ли вы сообщить что-либо новое о вашей программе бурения в Ботсване?
К сожалению, на это ушло несколько больше времени, чем мы рассчитывали. Нам нужно было получить права на пользование землей или разрешения, которые мы и получили после обращения. Получив их, нужно приобрести экологические разрешения, и мы подаем сейчас заявку на них, в связи с чем нам может потребоваться проведение Оценки воздействия на окружающую среду (Environmental Impact Assessment, EIA), и это займет какое-то время. Мы, конечно, знаем, к кому обращаться и сколько времени это займет, но, к сожалению, нам просто необходимо этим заниматься, и я считаю, что у нас сейчас на это есть время, потому что сейчас погода не очень хорошо подходит для ведения буровых работ, так что к тому времени, когда EIA будет закончена, думаю, погода будет на нашей стороне, и мы сможем заняться бурением скважин на участке. На этом участке есть одно отклонение и два известных кимберлита, нашим самым крупным объектом на этом участке является аномалия, где мы хотим пробурить скважины и посмотреть, есть ли там на самом деле кимберлиты. Мы также будем проводить буровые работы и на других кимберлитах на этом участке, а также проводить оценку их на содержание алмазов, но, похоже, что, к сожалению, мы фактически пробурим скважины на участке только во втором полугодии 2018 года, но как есть – так есть, необходимо подавать заявки и получать нужные разрешения.
Испытываете ли вы трудности с финансированием ваших проектов по геологоразведке?
Испытываем, и поэтому мы приняли стратегию введения в производство аллювиального рудника Луло, потому что, когда возвращаешься на рынок и ищешь финансирование на геологоразведочные работы, трудно получить такое финансирование, пока не получишь фантастические результаты, которые могут побудить людей дать вам еще денег. Вы выпускаете много акций, снижаете цену на свои акции, чтобы привлечь финансирование, и я считаю, что это обычно является рецептом катастрофы. Мы понимаем, что у нас есть особый ресурс в Луло, и мы действительно можем превратить его в рудник,… аккумулируя средства или прибыль акционеров, а также погашая займы компании Lucapa. Тем самым мы получаем деньги назад в систему. Компаниям, занимающимся геологоразведкой алмазов, чрезвычайно трудно добыть деньги, но я считаю, наша стратегия работает. Мы создали производство, нацеленное на получение денежных средств.
Вы ведете добычу и геологоразведку алмазов в Анголе, а скоро вы будете также добывать камни в Лесото. Вы проводите геологоразведочные работы в Австралии и планируете проводить бурение в Ботсване. Каков ваш следующий пункт назначения?
Меня привлекают крупные камни, я страстно увлечен ими и думаю, что пока мы можем сосредоточивать свое внимание на этом участке и искать на нем проекты. Естественно, мы хотим расти, но я считаю, что именно сейчас, в 2018 году, мы концентрируем свое внимание на работе, которая у нас получается, просто чтобы убедиться, что мы можем предложить своим акционерам проекты, которые имеются в нашем портфеле. Мы будем заниматься геологоразведкой кимберлита Луло, мы хотим продолжить создавать свободные денежные средства на аллювиальном руднике Луло, мы будем продолжать проводить оценку и вести буровые работы на наших объектах на проекте Брукинг в Австралии, и мы начнем бурить первые скважины на участке в Ботсване. Я думаю, как только мы пустим в эксплуатацию рудник Мотаэ и будем зарабатывать деньги, положительные денежные средства, я считаю, это освободит руководство [в такой степени], что оно сможет начать думать, что делать дальше. Есть и другие объекты, которые мы можем включить в портфель, и я считаю, что, как только мы начнем показывать миру, что производит рудник Мотаэ, мы станем немного более привлекательными для других игроков. Я думаю, что да, мы будем рассматривать другие проекты.
Мэтью Няунгуа, шеф-редактор Африканского бюро, Rough&Polished
