(The Diamond Loupe) - Сергей Иванов (37 лет), молодой генеральный директор и председатель правления крупнейшей в мире алмазодобывающей компании АЛРОСА, находился в Антверпене на ежегодной деловой встрече с 56 долгосрочными клиентами компании. АЛРОСА является традиционной компанией в традиционном бизнесе и все-таки имеет репутацию государственного гиганта, несмотря на частичную приватизацию компании (в настоящее время 34%), проведенную несколько лет назад.
Для любого внимательного человека заметна ощутимая перемена в стиле, объеме и содержании информационного взаимодействия компании в этот последний год, а после беседы с г-ном Ивановым, которой было удостоено издание The Diamond Loupe, стало ясно, что эта перемена в сторону политики открытости началась сверху. Похоже, что российская «вечная мерзлота» тает (нет, заголовок не касается глобального потепления). Ниже следуют выдержки из крайне откровенного и основательного разговора, в котором не было запретных тем, включая вопросы и о его назначении генеральным директором и о его появлении в американском «кремлевском списке».
The Diamond Loupe: Почему Вы выбрали Антверпен для проведения деловой встречи ваших клиентов?
Иванов: Антверпен в течение многих веков был и сейчас является крупнейшим в мире алмазным центром. В этом году у нас 56 долгосрочных клиентов, и 22 из них находятся в Бельгии. Свыше 100 компаний, которые участвуют в наших аукционах и разовых продажах, находятся в Бельгии. Наши клиенты предпочитают Бельгию не только из-за истории ведения бизнеса здесь, но также из-за инфраструктуры, логистики и безопасности, что позволяет им вести бизнес безопасно, быстро, надлежащим образом и в комфортной атмосфере. Именно поэтому Антверпен является торговым центром номер один и ключевым партнером нашей компании.
У нас также есть давнее партнерство с Антверпенским всемирным алмазным центром (Antwerp World Diamond Centre, AWDC). Мы вместе стимулируем развитие конкурентоспособной и прозрачной алмазной торговли. Мы взаимодействуем по вопросам, связанным с Кимберлийским процессом (Kimberley Process), обмениваемся взглядами по вопросам развития отрасли и работаем по согласованию законодательных вопросов и поиску путей расширения деятельности.
DL: Другие места, например, Дубай и Индия, предприняли попытки потеснить Антверпен как алмазную столицу. Могло ли это заставить вас изменить нацеленность на Антверпен?
Иванов: Не думаю. Важное значение Индии не отрицается, поскольку на ее долю приходится 90% мировой огранки. Но большинство этих бриллиантов тоже сначала проходит через Антверпен. Инфраструктура здесь способствует ведению бизнеса наших покупателей. Введение «налога на караты» два года назад было очень разумной инициативой, поддержанной правительством. Наши клиенты говорят мне, что Антверпен по-прежнему является самым лучшим местом для ведения бизнеса. Дубай часто вносит изменения в вопросы налогообложения. В Индии появился новый государственный налог на импорт бриллиантов. В этом отношении в Антверпене более финансово устойчивая и предсказуемая атмосфера для алмазной торговли.
Наш объем торговли с Антверпеном составляет свыше $2 млрд в год, около половины нашего объема производства алмазов продается в Антверпене. Бельгийское правительство также делает все возможное для того, чтобы Антверпен продолжал оставаться самым конкурентоспособным и передовым местом для алмазного бизнеса. Мы предпочитаем стабильность.
Спрос и предложение: наши камни найдут своих покупателей
DL: Говоря об устойчивости, одной из основных озабоченностей для алмазной отрасли является неустойчивый потребительский спрос. Каково Ваше мнение?
Иванов: На основании недавнего Отчета Bain (Bain Report), а также мнения других экспертов, мы ожидаем увидеть умеренный рост спроса, примерно на 1% - 4%. Соединенные Штаты по-прежнему являются прочным рынком, растет средний класс в Китае и Индии. Мы не видим спада в Китае, судя по результатам нашего анализа основных ювелирных ритейлеров. Мы также направили значительный маркетинговый бюджет на продвижение природных бриллиантов вместе с кампанией «Подлинное – редко» (Real is rare), проводимой Ассоциацией производителей алмазов (Diamond Producers Association). Мы увидим результаты.
Мы действительно видим изменения в ассортиментах, которым отдается предпочтение в разных регионах, но у АЛРОСА нет проблем, связанных с изменением покупательского поведения разных групп, потому что мы производим весь ассортимент товаров. Мы очень диверсифицированы. Предпочитают ли индийские потребители ювелирные изделия с некрупными бриллиантами, или предпочитают ли покупатели в Соединенных Штатах или на Ближнем Востоке более крупные бриллианты более высокого качества - наши камни найдут своих покупателей по всему миру, от мелких до исключительных.
DL: Если говорить о спросе, нам следует поговорить о предложении алмазов. Снижаются ли алмазные ресурсы?
Иванов: В последующие годы мировой объем производства алмазов ожидается на уровне около 130 млн карат. Крупных открытий алмазных месторождений не было, но месторождение Луаше (Luaxe) в Анголе имеет интересные запасы, и оно расположено близко к нашему производству на проекте Катока (Catoca). Оно войдет в строй через 4-5 лет. В России мы вкладываем около $100 млн в геологоразведочные работы каждый год и не планируем увеличивать эту сумму. Это в основном в Якутии, но у нас также есть некоторые интересные геологоразведочные проекты в Африке. Даже если нам повезет найти что-то завтра, нам все равно потребуется 5-7 лет на подготовку к началу добычи.
В Якутии есть много кимберлитовых трубок, огромных кимберлитовых трубок, но они скрыты под сотнями метров горной породы. Может быть, удалять ее экономически нецелесообразно, но мы уверены, что найдем огромную трубку в ближайшие годы. Проблемой являются экономические аспекты ее разработки. Потенциал для новой геологоразведки в Анголе тоже довольно значительный. Может быть, даже больше, чем в Якутии. В Анголе на Луаше нужно удалить всего 10-20 метров горных пород, и можно начинать производство алмазов. Там совершенно другая геология. В Якутии мы работаем в условиях вечной мерзлоты.
DL: А если Вы не найдете ничего нового?
Иванов: АЛРОСА является мировым лидером по запасам. Мы располагаем запасами, составляющими миллиард карат, что обеспечивает ресурсную базу на 25-30 лет, даже если мы не найдем каких-либо новых месторождений. В прошлом году мы произвели 39,6 млн карат – это рекорд для постсоветских объемов производства алмазов с 1990 года. В этом году объем производства немного снизится.
DL: Могли бы Вы рассказать об экономических аспектах горной добычи в Якутии?
Иванов: Мы надеемся найти что-то в районе наших обогатительных фабрик, чтобы нам не пришлось создавать новую инфраструктуру. На это гарантий нет, поэтому мы вынуждены адаптироваться. Например, в этом году мы вводим в строй наше Верхне-Мунское месторождение, имеющее запасы около 40 млн карат. Мы будем отгружать эту руду с месторождения на установку в Удачном, которая называется фабрика № 12 и находится в 170 км. У нас есть специальные большегрузные самосвалы, разработанные для нашей компании для выполнения этой задачи. Каждый вмещает 80 тонн руды, и у нас их 40 штук. Это все еще является экономически целесообразным.
Если мы найдем что-то в 400-500 км от наших объектов, нам придется создавать всю инфраструктуру. Это большие инвестиции, но я уверен, что будут открытия, достаточно интересные для разработки, а некоторые нам придется оставить до тех пор, пока у нас не будет подходящей технологии – технологии четвертой промышленной революции: дронов, машинного обучения, интеллектуального анализа больших данных. Того, что снизит производственные затраты. У нас будет некоторая новая технология на наших установках в ближайшие 5-10 лет, и мы уже находимся в числе лидеров по технологиям обогащения. У нас прекрасные рентгеновские сепараторы производства предприятия «Буревестник», одной из наших дочерних компаний, и мы продаем их также и другим компаниям. Это не является частью нашей диверсификации, но это все-таки положительный момент.
Ответственная горная добыча: бренд и образ жизни
DL: Говоря о диверсификации, рассматривали ли Вы участие в нижней части алмазопровода - в производстве бриллиантов или создании потребительского бренда АЛРОСА?
Иванов: У нас хороший бизнес по продаже алмазов. У нас есть собственное гранильное подразделение, и мы изучаем варианты его развития. Но это не означает, что мы будем переключаться на производство бриллиантов. Это не является частью нашей стратегии. Мы также не рассматриваем инвестирование в ювелирный бренд. Компания раньше рассматривала вопрос приобретения международных ювелирных брендов, но мы не считаем, что инвестирование в ювелирные компании дает алмазодобывающим компаниям большое конкурентное преимущество. Конечно, если рынок изменится, мы будем это рассматривать.
Я бы сказал, что наш бренд как производителя алмазов хорошо известен, и мы не так уверены, что он будет популярным в плане ювелирных изделий. Но покупатели все больше сосредоточивают свое внимание на источнике поставок бриллиантов – на ответственном выборе поставщиков, этической и социальной ответственности горной добычи, - а в этом отношении у нас очень сильные позиции. Мы более экологически безопасные и более ответственные, чем другие отрасли. В Якутии мы тратим $180 млн в год, вкладывая средства в школы, больницы, спортивные центры, театры, и еще $100 млн в проекты по охране окружающей среды. Мы платим свыше $1 млрд в виде налогов, дивиденды в федеральный бюджет составляют 50% от чистой прибыли по международному стандарту финансовой отчетности. Мы являемся социально ответственными, и наши клиенты это знают.
DL: Этот вопрос у нас не только к АЛРОСА, но и к другим алмазодобывающим компаниям. Знают ли люди об этом? Потому что производители синтетических алмазов делают все возможное, чтобы заявлять обратное.
Иванов: Я бы не сказал, что производство выращенных в лаборатории алмазов так уж экологически безопасно, но не в этом дело. Дело скорее в том, что ввиду нашей широкой политики корпоративной социальной ответственности полезнее сообщать покупателям, что бриллианты имеют российское происхождение. Я бы хотел, чтобы АЛРОСА была не просто лидером в объемах производства и продажи алмазов, но также самой технически инновационной и самой социально ответственной компанией благодаря нашим инвестициям в Якутию. Нам нужно показывать, что мы ведем бизнес с ответственностью.
У АЛРОСА есть современные технологии, хорошо подготовленный персонал, зарплаты которого в три раза выше средней зарплаты по России. Для многих из наших работников АЛРОСА – это образ жизни. Некоторые являются работниками в третьем поколении. Мы предоставляем им жилье и обучаем их, и мне бы хотелось улучшить их жизнь, их будущее. И опять же, мы должны информировать об этом, если мы на самом деле хотим быть мировым лидером.
Сосуществование с синтетикой
DL: Мы не сможем избежать темы синтетических бриллиантов. Каково Ваше мнение? Являются ли они угрозой для алмазной отрасли, а если являются, как Вы планируете решать этот вопрос?
Иванов: Мы очень пристально отслеживаем ситуацию с синтетическими бриллиантами. Есть два отдельных вопроса: когда информация об искусственном происхождении бриллиантов раскрывается и когда не раскрывается. Если покупателям открыто сообщают, что перед ними синтетика, мы не видим в этом проблемы. Когда покупатели знают, что эти камни выращены в лаборатории, они вольны сами принимать решение. У синтетических бриллиантов будет своя ниша, но я уверен, что мы можем мирно сосуществовать. Нам просто нужна четкая дифференциация.
Опасность представляют синтетические бриллианты, которые продаются под видом натуральных, чего мы должны всячески избегать. Если покупатель, приобретающий бриллиант, чувствует себя обманутым, то у нас возникает проблема. Мы должны гарантировать, чтобы синтетические бриллианты не проникали в поток природных алмазов. Весь алмазопровод сейчас оснащен оборудованием для скрининга. Что касается алмазов АЛРОСА, если партии опечатаны АЛРОСА, они не могут вызывать сомнений.
Синтетические бриллианты могут увеличить свою долю на рынке в ближайшие годы, и они могут найти своих покупателей, но я не думаю, что это является угрозой для нас, потому что это будет два разных рынка, и клиенты поймут это. Это так же, как мы сосуществуем с другими драгоценными камнями. Люди делают свой выбор. Мы считаем, что на рынке будет достаточно места для тех и других, поэтому мы не видим серьезной проблемы.
DL: Тогда почему Ассоциация производителей алмазов (Diamond Producers Association, DPA) борется с производителями синтетических бриллиантов?
Иванов: Мы не считаем это борьбой. Это скорее хорошая мотивация для нас работать лучше, быть начеку и не терять конкурентоспособность. Синтетические бриллианты и природные бриллианты имеют разные пути. В Китае или на Ближнем Востоке спрос на синтетические бриллианты нулевой. Может быть, это волнует людей со стесненным бюджетом или поколение двухтысячных в Соединенных Штатах, идущих в ногу с Силиконовой долиной. Но решение этого вопроса в наших руках.
Кроме того, основной задачей DPA является не конкуренция с синтетическими бриллиантами, а продвижение природных бриллиантов. Было бы ошибкой пытаться избавиться от них. И в этом не было бы смысла. Их производство дешево. Это новая реальность. Являются ли они угрозой? Они могут стать угрозой, если ничего не делать… если мы не будем прислушиваться к нашим покупателям и не будем обеспечивать им уверенность в отношении источников поставки бриллиантов. Но мы принимаем необходимые меры.
DL: О Вашей работе в должности генерального директора и Вашем впечатлении после первого года работы. Удивились ли Вы, что Вас назначили генеральным директором?
Иванов: Это очень интересная работа, и мне нравится каждый день в АЛРОСА. Алмазный бизнес и АЛРОСА все-таки очень консервативные. Моя задача – преобразовать ее в более гибкую, эффективную, дружественную для инвестора компанию и повысить капитализацию. Но я все больше становлюсь горняком. Я все больше узнаю об этом бизнесе. Потребуется 2-3 года, чтобы хорошо узнать этот бизнес, выработать стратегию и осуществить ее.
С точки зрения прошедшего года, я доволен прозрачностью компании, контролем над затратами и изменениями в команде руководителей. Я не так доволен некоторыми вопросами, связанными с охраной здоровья и техникой безопасности, которыми мы должны заниматься. Мы будем вкладывать больше денег и пересмотрим всю систему. Это может замедлить работу по некоторым проектам, но это заставит нас посмотреть глубоко на то, как мы их осуществляем.
Решение проблем, связанных с трагедией на руднике Мир
DL: Катастрофа на руднике Мир должна была заставить Вас и компанию провести некоторый самокритический анализ своих действий. Каковы последствия аварии на руднике Мир, с точки зрения объема производства, а также внутренних оценок? Понес ли кто-нибудь ответственность?
Иванов: Авария на руднике Мир является огромной трагедией для компании и для меня лично, как руководителя и человека. Надеюсь, что это первый и последний такой случай. Мы сделаем все возможное, чтобы избежать каких-либо аварий в будущем.
Сразу же после аварии было проведено расследование. На основании его результатов федеральное надзорное ведомство (Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору России) выявила 16 официальных лиц, ответственных за нарушения, приведшие к этой аварии. Внутри компании мы расширили этот список до 24 человек. Несколько руководителей были уволены, и все еще могут быть приняты другие кадровые решения. Остальные тоже получили наказания. Потребовались жесткие меры, потому что мы потеряли 8 человек, сотни людей потеряли работу, а компания потеряла первоклассный актив. В настоящее время мы укрепляем вертикаль промышленной безопасности: в начале года компания приняла на работу специалистов с большим опытом в этой области.
После аварии нашей основной задачей было найти работу для рабочих. Мирный – небольшой город, в котором добыча алмазов является основным занятием. Свыше 1 000 человек работали на руднике Мир. Сразу же после аварии мы начали трудоустраивать их на другие предприятия АЛРОСА, при необходимости проводя их переподготовку. Пока все прошло очень успешно: осталось трудоустроить всего около 50 человек из 1 000.
На долю рудника Мир приходилось около 8% объема производства алмазов компании АЛРОСА, около 3 миллионов карат в год. В 2017 году мы частично компенсировали этот объем алмазами с других месторождений. Рост объемов производства алмазов на руднике Удачный, на месторождении компании Севералмаз и запуск нового месторождения Верхне-Мунское тоже поможет нам в будущем. Но мы, конечно, попытаемся возобновить добычу на трубке Мир. Это прекрасное месторождение с хорошим показателем содержания в каратах на тонну, одним из самых высоких в портфеле активов нашей компании.
Но мы сначала должны оценить все проектные решения и проанализировать технико-экономические обоснования. Самый трудный вопрос – это общее проектное решение. Мы будем привлекать ведущих членов научного сообщества, как российских, так и международных экспертов, потому что это очень сложный вопрос. Компания может позволить себе потратить несколько лет на поиск наиболее целесообразного решения.
DL: Звучит так, будто Вы внедряете мышление частного бизнеса. Дальнейшая приватизация на горизонте не просматривается?
Иванов: Государственным компаниям тоже нужно современное мышление. Необходимо быть эффективным, прозрачным и контролировать затраты. Если потеряете контроль над затратами, вы потеряете конкурентоспособность, а мы не собираемся этого делать. Мы не рассматриваем в настоящее время увеличение доли частных акций. Правительство рассматривало это, но нет планов на ближайшую перспективу. Если они примут другое решение, мы без труда сможем уменьшить государственный контроль в компании, вероятно, до минимального мажоритарного пакета акций. Лично я не считаю, что сейчас подходящее время для продажи АЛРОСА с целью оказания помощи государственному бюджету. Это может случиться когда-нибудь, но мы не ожидаем каких-то изменений в следующие три года.
«Кремлевский список» и путь к должности генерального директора
DL: Когда люди, особенно на Западе, слышат что кто-то, имеющий связи с Кремлем – в этом случае через Вашего отца, бывшего министра обороны и главы администрации Владимира Путина, – выбран для руководства государственной компанией, они предполагают, что это не что иное, как политическое назначение. Что Вы скажете на это?
Иванов: Это ожидаемый вопрос, и я привык к этому. Этот образ идет со мной с самого начала моей карьеры. В таких условиях я должен проявлять свои способности точно так же, как все остальные люди, а может быть, даже больше. И результаты должны говорить сами за себя.
Когда я начал свою карьеру в Газпромбанке, я был помощником председателя правления. Банк расширялся, и повышались мои возможности. Когда я позднее работал в компании СОГАЗ (страхование), все снова говорили, что мой отец помогал мне привлекать новых заказчиков. Нет сомнения в том, что у меня есть хорошие связи с российским корпоративным бизнесом. Я начал выстраивать их в 2004 году. Во время экономического кризиса я провел много времени в правительственных группах по обсуждению экономики, поэтому я знаю многих высших должностных лиц, но в то время мы все были на одном уровне. Сейчас они являются министрами или генеральными директорами государственных компаний, поэтому, да, у меня было много хороших взаимоотношений с деловыми и политическими лицами в профессиональной сфере. Это было частью моей работы. Но я не привел старых друзей в правление АЛРОСА, или своих коллег из СОГАЗ. В АЛРОСА я создал команду из людей из разных отраслей, чтобы они принесли самый лучший опыт для достижения наших целей.
Этот вопрос по-прежнему привлекает пристальное внимание, поэтому в конечном счете только результаты работы позволят определить, было ли это правильным назначением для АЛРОСА. В СОГАЗ нам удалось в три раза увеличить наш бизнес и в четыре раз повысить чистую прибыль. Маловероятно увеличить бизнес АЛРОСА в три раза, но мы можем выполнять наши проекты и оставить хорошее наследие после себя.
DL: На Россию наложены санкции из-за украинского кризиса. Оказало ли это влияние на российско-бельгийские отношения или на возможности АЛРОСА вести работу?
Иванов: К счастью, введение ограничений на алмазный бизнес не обсуждалось. Меня внесли в «кремлевский список» в США вместе со всеми российскими генеральными директорами. Это не означает, что есть санкции, и они никогда не вводились официальными лицами. Насколько я знаю, бельгийское правительство и правительство ЕС сделают все возможное для предотвращения наложения ограничений на алмазы. Кроме того, такими санкциями трудно нанести вред АЛРОСА, потому что мы не используем значительные американские или европейские технологии, и нам не требуется финансирование от американских банков.
Российское правительство стремится защищать бизнес, и, судя по пресс-релизам и нашим переговорам, я уверен, что бельгийский премьер-министр не поддержит какие-либо санкции со стороны Америки. Мы не видим реальной угрозы в этом отношении, но доверие и устойчивость имеют важное значение для нашей отрасли. Обострение ситуации в любом виде вредно для бизнеса.
