В свое время эксперты заявляли, что алмазное месторождение Маранге (Marange) содержит от 2 до 7 млрд каратов алмазов и что Зимбабве располагает свыше 25 процентами известных алмазных месторождений в мире.
Другие даже оценивали месторождение Маранге в $800 миллиардов.
Большинство камней, добытых на Маранге, считались, в основном, техническими, а камней ювелирного качества, как говорили, было не более 20 процентов.
Но не является секретом, что алмазные месторождения не смогли резко повысить экономическое благосостояние страны.
Политики заявляли, что от $13 до $15 миллиардов поступлений от алмазов с месторождения Маранге были разворованы.
ZCDC, компания, созданная в 2016 году для наведения порядка на Маранге, считает, что они смогут добиться значительных поступлений в государственную казну за счет прозрачности горной добычи.
Моррис Мпофу (Morris Mpofu), главный исполнительный директор компании, рассказал Мэтью Няунгуа (Mathew Nyaungwa) из информационного агентства Rough&Polished на полях конференции по горнодобывающей промышленности, состоявшейся в начале февраля в Кейп-Тауне, что счета на камни с Маранге выставлялись по значительно заниженным ценам, что лишило государство столь необходимых поступлений.
Он сказал, что под его руководством ZCDC переориентировала свою систему оценки и управления стоимостью алмазов за счет очистки с целью обеспечения получения компанией правильной рыночной цены за свои алмазы.
Мпофу также сказал, что компания открыта для образования партнерств с иностранными фирмами.
Ниже приводятся выдержки из интервью.
Можете ли вы пролить свет на то, как появилась Zimbabwe Consolidated Diamond Company (ZCDC), а также о состоянии ваших предприятий?
ZCDC является полностью государственной компанией, акции которой принадлежат Zimbabwe Mining Development Corporation (ZMDC, Зимбабвийской корпорации по развитию горной добычи), и мы были учреждены правительством как конгломерат для консолидации всех концессий на добычу полезных ископаемых, которые раньше разрабатывались совместными предприятиями, ранее существовавшими [на Маранге]. Так что мы начали работать в марте 2016 года на трех участках на тех рудниках и на предоставленном нам особом участке конгломератов площадью около 795 000 гектаров… Я также думаю, что с самого начала мне нужно пролить свет и развеять представление о том, что государственная компания ZCDC была создана для консолидации алмазодобывающих компаний на месторождении Маранге. Мы не проводили консолидацию алмазодобывающих компаний, мы проводили консолидацию горнодобывающих концессий, срок которых закончился для тех отдельных алмазодобывающих компаний. Поэтому правительство, учитывая, что были проблемы с прозрачностью, отчетностью по декларациям поступлений, были занижения в счетах поступлений в иностранной валюте, недекларирование денежных поступлений от налогов и т. п., – тогда приняло решение создать эту компанию. Поэтому нас создали для того, чтобы мы внесли полную ответственность, отчетность и прозрачность в алмазную добычу. С момента своего создания – сейчас нам около двух лет – мы преобразовали систему добычи алмазов и предложили новую бизнес модель, отвечающую требованиям правительства и обеспечивающую, что она включает только что указанные мною основополагающие аспекты - прозрачность, отчетность и ответственность. Когда мы говорим про ответственность, мы имеем в виду, что нам необходимо быть полностью подотчетными перед народом. Нам необходимо производить алмазы таким образом, который гарантирует нашу полную отчетность за все поступления, а также обеспечивает прозрачность с помощью декларирования нашей продукции и показа своей деятельности, чтобы люди всегда знали, что происходит в алмазодобывающей отрасли. Как вам известно, алмазы - очень засекреченный товар, окутанный тайной в некоторых районах и некоторых странах и на некоторых месторождениях, и эту тайну мы хотим раскрыть, зарекомендовав себя таким образом, как мы определили нашу бизнес модель.
Вы по-прежнему добываете аллювиальные алмазы на Маранге?
Мы стали работать в марте 2016 года (я сам присоединился к компании в марте 2017 года), и сначала мы сосредоточили свое внимание на аллювиальных месторождениях, потому что мы брали руду там, откуда ушли те алмазодобытчики, но мы также инвестировали в геологоразведочные работы и оценку в попытке установить существующие там уровни достоверности, потому что мы заметили, что когда эти алмазодобывающие компании разрабатывали аллювиальные месторождения, не было разумных инвестиций в геологоразведку с целью планирования на будущее, потому что, как вы знаете, аллювиальные месторождения - это быстрая выгода, взял и ушел. Вот что происходило вместо планирования инвестиций в оценку ресурсов, чтобы можно было определить уровни достоверности и иметь возможность обеспечить устойчивое развитие горной добычи, поэтому в нашей модели мы вынуждены были гарантировать, что мы обеспечим организационную устойчивость, рост бизнеса и устойчивую горную добычу. Для развития бизнеса затем требовалась оценка ресурсов. Поэтому мы затем провели оценку ресурсов за короткое время, пока делали инвестиции, работа была активной, и мы установили, что аллювиальные месторождения истощены, на самом деле богатые аллювиальные месторождения в этих местах истощились, поэтому нам пришлось планировать на будущее и сейчас начинать геологоразведочные работы и проводить оценку, чтобы двигаться в конгломераты, потому что это является следующим шагом для получение самых быстрых результатов, потому что это тоже добыча открытым способом. Поэтому мы затем разработали модель для конгломератов, которую мы начали осуществлять.
Другими словами, вы говорите, что ZCDC в настоящее время ведет добычу на конгломератах?
Да! Я хочу сказать, что по мере приближения к концу прошлого года, может, в последнем квартале, мы работали на 90 процентов на аллювиальных месторождениях и на 10 процентов на конгломератах. В настоящее время мы работаем на 90 процентов на конгломератах и на 10 процентов на аллювиальных месторождениях. У нас есть новая установка, которую мы поставили, она скоро будет принята в эксплуатацию правительством, поэтому у нас будет на 100 процентов работа на конгломератах, что повысит нашу эффективность использования с 30 до 80-90 процентов.
С точки зрения каратов, какой объем вы рассматриваете в год, когда повысите загрузку мощностей?
Я не могу сказать вам прогнозы сейчас, пока мы не запустим установку, но достаточно сказать, что в отношение конгломерата мы планируем производить свыше 200 000 каратов каждый месяц.
Так называемые алмазодобывающие компании, раньше работавшие на Маранге, часто говорили, что им не удалось получить денежные средства на углубление разработки, хорошо ли у вас с ресурсами?
Я бы не согласился с вами, что именно отсутствие ресурсов помешало им идти глубже, потому что аллювиальные месторождения давали им легкие денежные средства, очень легкие деньги, и при низких затратах на производство одного карата, доходы от аллювиальной добычи должны были реинвестироваться в углубление разработки, в связи с чем правительство предоставило нам средства, и мы использовали эти деньги … на приобретение нужного оборудования, нужной установки и продолжение геологоразведочных работ с тем, чтобы иметь возможность вести добычу на большей глубине.
Сколько вы получили?
Мы получили от правительства около $80 млн.
Я слышал, что ваш новый министр горнодобывающей промышленности сказал, что в этом году вы рассчитываете на $187 млн (прервано)
Да! На этот раз на развитие бизнеса, потому что мы работаем на трех рудниках в настоящее время и, вероятно, откроем еще три рудника в этом году, и мы уже продвинулись с точки зрения оценки, которую мы проводим с целью открыть эти три рудника.
Кто раньше владел этими тремя концессиями, на которых вы в настоящее время работаете?
Концессии, на которых мы ведем в настоящее время добычу, это бывшая Маранге, бывшая Мбада (Mbada) и бывшая DTZ-OZGEO, что находится в Чиманимани.
Вы не тронули другие концессии?
Да, мы делаем это поэтапно, считают, что можно туда поехать и сразу открыть семь рудников. Это невозможно, нужно провести оценку ресурсов, нужно получить уровни достоверности, уточнить ресурсы для инвестирования в содержание, чтобы можно был открыть рудник. Поэтому мы занимаемся этим систематически и есть несколько рудников, которые мы не можем открыть, может быть, из-за того, что бывшие алмазодобытчики истощили ресурсы, но мы можем поискать инвестиции для работы «с нуля» в этих же местах. Мы все еще ведем поиск источника кимберлитов в Зимбабве. Поэтому мы вкладываем средства в геологоразведочные работы, мы выходим за пределы участка Маранге. Мы идем в район Мвенези (Mwenezi) и Чихота (Chihota) в поисках кимберлитов, чтобы иметь устойчивую горную добычу.
Если говорить о геологоразведке, я как-то брал интервью у вашего бывшего министра горнодобывающей промышленности Уолтера Чидаквы (Walter Chidhakwa), и он сказал мне, что вы также проводили геологоразведочные работы в Пенхалонге (Penhalonga) помимо Чикоты. Вы прекратили свои геологоразведочные работы в Пенхалонге?
О, в то время мы занимались геологоразведкой в Пенхалонге, потому что мы также оказывали помощь в добыче золота, но в Пенхалонге также были признаки, что там могут быть алмазные месторождения. Но в настоящее время мы не вкладываем средства в это, мы сосредоточиваем свое внимание на том, что, по-нашему мнению, даст нам быстрый результат, потому что, как известно, что касается геологоразведки, то в некоторых случаях даже у таких компаний, как De Beers и АЛРОСА, уходит до 10 лет на то, чтобы открыть кимберлитовый рудник, но мы себе такую роскошь не можем позволить. Мы хотим идти в то место, для которого есть недавно полученные данные, и потом мы сокращаем время, потому что мы собираемся работать на основе того, что мы называем тремя «уполовиниваниями» — это сокращение времени в два раза, уменьшение эксплуатационных затрат в два раза и снижение капзатрат наполовину, потому что у Зимбабве нет времени. Когда мы говорим, что мы открыты для бизнеса, мы хотим получить доллары сегодня, правительству нужны финансовые поступления, иностранная валюта, чтобы оно могло поддерживать развитие страны и обеспечить устойчивость экономики. Поэтому нам нужно создавать доходы сегодня.
Поэтому вы в настоящее время занимаетесь только двумя проектами по геологоразведке?
Да!
Это Чихота и Мвенези?
Да, Чихота, Мвенези, а также промысловая геология по мере нашего продвижения, поэтому мы инвестируем сразу же $20 млн, и мы уже мобилизуем свои возможности для продвижения на участки, работая в партнерстве с Советом по развитию горной добычи при правительстве, который отвечает за геологические вопросы.
Я недавно прочитал, что была алмазная лихорадка в районе Чиредзи на юго-востоке Зимбабве (прервано)
О, да, недавно была алмазная лихорадка в Зимбабве, и мы, имея разрешение правительства на ведение добычи алмазов, когда слышим такие новости, мы тоже бросаемся, чтобы успеть огородиться забором и защитить государственные ресурсы. Мы провели некоторые быстрые геологические изыскания, анализ и оценку, и оказалось, что это был просто кварц. На самом деле, в этом районе нет алмазоносных руд, по поводу которых можно было бы беспокоиться, это был просто кварц.
Планирует ли ZCDC создавать совместное предприятие с солидной алмазодобывающей компанией?
Да, для добычи алмазов требуются партнерские отношения. Я говорю это потому, особенно в отношении Зимбабве, что мы являемся молодой алмазодобывающей страной, мы еще не вошли в это дело как следует, и поэтому нам нужно партнерство с теми, кто занимаются этим какое-то время, поэтому мы ищем наилучшие методы ведения бизнеса, мы ищем передовые технологии, мы ищем передачу навыков и мы ищем капитал, потому что у нас нет достаточных средств. Если вы говорите о $187 миллионах, на которые мы рассчитываем в этом году, это для всей цепочки стоимости нашего производства алмазов от рудника до «пальца», поэтому вы видите, что нам нужно партнерство и мы очень открыты для бизнеса. В ходе поиска партнеров мы собираемся провести тщательный отбор и посмотреть, кто является выгодными партнерами, с которыми нам нужно установить такие отношения. Как мы говорим о местах, где мы ведем добычу, это означает, что там мы уже справились сами. Мы планируем идти дальше, у нас очень устойчивый балансовый отчет, поэтому мы хотели бы воспользоваться сильными позициями, которых мы достигли, чтобы вступить в партнерские отношения и развиваться так же, как такие страны, как Ботсвана. Мы уже работаем с Ботсваной во многих областях. Она была первой, к кому мы обратились. Мы понимаем, что Ботсвана занимается добычей алмазов 50 лет, признаем ее участие и опыт в этом, поэтому мы стараемся воспользоваться разными вещами, которые, мы считаем, могут пойти на пользу Зимбабве.
Проявлялся ли интерес со стороны иностранных фирм к установлению партнерских отношений с ZCDC?
Проявляется большой интерес, особенно здесь на конференции по вопросам горнодобывающей промышленности Mining Indaba, я думаю, у нас было около 20 встреч с потенциальными инвесторами, поставщиками и очень ценными, заинтересованными сторонами высокого уровня, которые хотели бы вступить [с нами] в партнерские отношения. Вопрос в том, какую модель мы собираемся принять для партнерства с кем-либо, потому что это должно быть также в значительной мере в интересах страны.
Как говорят, было время, когда вы вынуждены были прекратить продажу алмазов и привлекли Ботсвану для оказания вам помощи в оценке ваших камней. Возобновили ли вы продажи или по-прежнему делаете запасы?
Мы делаем запасы не по этой причине. Позвольте мне начать с причин накопления запасов: это происходило потому, что система маркетинга наших алмазов нарушилась в прошлом периоде, о котором я говорю, она нарушилась, у нас выставлялись счета с заниженными ценами, мы не получали нужной стоимости за наши алмазы, и это занижение цен наносило ущерб стране. Когда мы выступили с новой моделью ведения горной добычи, мы думали, что нам необходимо переориентировать даже нашу структуру маркетинга алмазов, даже наши продажи алмазов, поэтому мы прекратили поставлять на рынок и начали делать запасы в то время, пока мы занимались эффективностью управления ценами, это означало, что мы хотели гарантировать, что к тому времени, когда мы снова начнем продавать, мы справимся со всеми узкими местами, проблемами, напряженностью… Когда мы этим занимались, мы также искали высококвалифицированные кадры и поэтому мы вели их поиск везде и всюду, чтобы они могли оказать нам помощь повысить стоимость [наших алмазов]. Мы сейчас вернулись на рынок, в этом первом квартале. Мы не могли продавать в прошлом квартале [из-за праздников], но, начиная с этого года, мы рады, что цены, похоже, стали повышаться, если посмотреть на основы рынка. Мы вернулись на рынок, мы будем проводить три тендера в этом квартале для продажи свыше 1 млн каратов.
Проводите ли вы эти тендеры в Зимбабве или вы ориентируетесь на международные торговые центры, например, Антверпен и Дубай?
По этому вопросу и что касается политики правительства, наша Minerals Marketing Corporation Zimbabwe (MMCZ) является компанией, проводящей тендеры снова в стране. Мы приглашаем покупателей, они приезжают на показ, дают свои заявки, потом мы открываем торги и определяем, кто будет делать покупки, согласно резервированным ценам, которые мы устанавливаем, что является результатом оценок, проведенных экспертами. Поэтому мы в настоящее время продаем в стране, приглашая участников тендера, но мы вступили в контакт даже с министром горнодобывающей промышленности, с Антверпеном и другими рынками сбыта, чтобы по мере продвижения вперед, по мере наращивания своих объемов производства алмазов, мы могли выйти на другие рынки и достичь конкурентоспособности, чтобы мы могли повысить стоимость наших алмазов и увеличить свои поступления для государства.
Много говорили о том, что алмазы, добываемые в районе Маранге, имеют низкую стоимость. Вы согласны?
Это неправда, что у них низкая стоимость. Если посмотреть на историю показателей, был и рост цен, и их падение. Мы достигли цен свыше $100 за карат, и они были для аллювиальных алмазов, имейте ввиду, а если посмотреть на цены, которые были очень низкими, например, $30 за карат, то это были цены, которые были понижены, уменьшены в счетах и занижены. Поэтому мы говорим, что мы переориентировали свою систему оценки, предприняли попытку управления стоимостью алмазов в целях поиска правильной рыночной цены. Правильная рыночная цена появляется, когда все честны сами с собой, когда они смотрят на алмазы. Мы рады, что выводы, которые мы получили от экспертов, которые нам помогают, показывают, что мы имеем алмазы хорошего качества, и по мере того, как мы движемся к конгломератам и дальше к добыче на кимберлите, мы знаем, что качество будет улучшаться по мере продвижения. Мы добьемся улучшения качества, обеспечив, чтобы было эффективное управление стоимостью алмазов за счет очистки алмазов, особенно на аллювиальных месторождениях. Процесс очистки должен быть очень строгим и жестким для обеспечения чистоты алмазов, чтобы было легко определять их стоимость.
Мэтью Няунгуа, шеф-редактор Африканского бюро, Rough&Polished
