Не секрет, что скорость открытия кимберлитов в Ботсване значительно снизилась, однако исследования показали, что термиты могут помочь тем, кто занимается поиском алмазов, понять механизм транспортировки минералов-индикаторов кимберлита на поверхность.
Исследования также показали, что концентрация минералов-индикаторов на поверхности напрямую зависит от физических характеристик, возможностей и поведенческих моделей термитов, обычно обитающих в поисковом районе.
Главный исполнительный директор Pangolin Diamonds Леон Дэниелс (Leon Daniels) рассказал Мэтью Няунгуа из Rough & Polished в кулуарах конференции по горнодобывающей промышленности в прошлом месяце в Габороне, что его компания в течение последних нескольких лет использовала термитов в своей деятельности по разведке алмазов.
Он сказал, что компания уже начинает видеть результаты, хотя пройдет некоторое время, прежде чем она сделает какие-либо открытия.
Ниже приведены выдержки из интервью.
Как термиты помогают вам в ваших геологоразведочных работах по поиску кимберлитов в Ботсване?
В районе Орапа, например, вы сталкиваетесь с большими термитами; у них очень высокая рабочая нагрузка, они строят большие термитники, перемещая огромное количество земли, но у этих термитников имеется единая центральная часть, в которой они концентрируют больше всего нужного нам материала, и когда гнездо термитов умирает, термитник разрушается, распространяя индикаторы, но это происходит так или иначе локально, правильно? Если взять термитник, в который произошло вторжение с быстрым разрушением входа, термиты в таком случае выбрасывают ненужную им породу через небольшие отверстия на поверхность, а не концентрируют ее в центральной части своего строения, при этом они выбрасывают один индикатор здесь, другой в ином месте. Была одна исследовательская программа, в которой исследователь подсчитал количество вентиляционных отверстий на 1 гектар, и он нашел 139. Таким образом, вместо одного термитного холма у вас есть 139 крошечных маленьких точек распространения индикаторов на этом гектаре. Поэтому, когда вы отбираете пробы, вы по сути дела опробуете гектар или 10 000 квадратных метров, в то время как при отборе обычных проб речь идет, возможно, о площади в 5 или 10 квадратных метров, в связи с чем вы получает только очень низкий показатель. Так что это первое, что нужно понять. Вторая вещь, которую мы делаем - это анализ текстуры поверхности индикатора, который мы находим. И если эта текстура поверхности говорит нам, что данный индикатор находился в контакте с кимберлитами и не был перенесен очень далеко, поскольку не утратил этой текстуры, тогда мы понимаем, что находимся примерно в 500 метрах от кимберлита.
Вы достигли какого-либо прогресса, используя этот метод?
Да, но нужно сделать еще один шаг вперед, так что давайте сначала сделаем этот шаг вперед. Поскольку показатели были очень низкими, мы стали отбирать пробы на одной и той же позиции, на одной и той же сетке, на одних и тех же отметках GPS снова и снова, каждый месяц, в последнюю неделю месяца, затем обрабатывали отобранные пробы, добавляя показатели месяц за месяцем для одних и тех же площадей с тем, чтобы получить данные для определенных площадей, а не по общему количеству проб. После этого мы наносим все на карту и начинаем видеть формирование структуры там, где мы получаем большинство индикаторов, и отмечаем места, где мы не получаем никаких индикаторов. Получили ли мы что-либо? Да! Проблема в том, что существует много потенциальных участков, но мы только начали эту программу два года назад. Мы первая компания, которая попыталась сделать что-то подобное. Мы начинаем видеть результаты и считаем, что мы на пути к открытиям, а поэтому полагаем, что это правильный путь.
Некоторые утверждают, что Ботсване, чтобы оставаться лучшим алмазным игроком, необходимо найти одно или два алмазных месторождения первого уровня. Согласны ли вы с этим мнением, будучи компанией-юниором?
Ну, я не думаю, что открытие следующего большого кимберлита обязательно должно быть исключительным уделом крупной компании - в настоящее время крупной компанией, занимающейся здесь разведкой, является De Beers. Проблема в том, что очень мало компаний, которые на самом деле продолжают заниматься разведкой. Я немного озадачен определением, согласно которому месторождение первого уровня должно приносить доход в 20 миллиардов долларов, а второго уровня обеспечивать добычу 400 000 каратов алмазов в год. Это зависит от качества алмазов, которые вы найдете. 400 000 каратов в год также могут обеспечить доход в размере 20 миллиардов долларов, все зависит от месторождения, так что я не знаю, что за мерки они там придумали. Если рудник Карове (Karowe) относится ко второму уровню, то этот второй уровень присвоен ему из-за высокой стоимости алмазов, которые он дает? Он относится ко второму уровню из-за высокой цены алмазов в долларах за карат или потому что содержание алмазов там достигает от 12 до 13 каратов на сто тонн руды? Это рудник площадью всего 7 гектаров, и я думаю, что там еще на 10 гектарах можно обнаружить кимберлиты с более высоким содержанием алмазов. Так что я не вижу проблемы с месторождениями второго уровня, но я бы сказал, что в мире есть только семь месторождений первого уровня, и поэтому шансы найти новое такое месторождение очень малы. Но это не невозможно. Это представляется невозможным до тех пор, пока не будет найдено следующее такое месторождение.
Вы ранее высказывали мысль о том, что необходим сдвиг в мышлении при поиске алмазов, поскольку простых путей больше нет. Вы можете поподробнее остановиться на этом?
Очевидные аномалии с высокой концентрацией индикаторов уже обнаружены, как и ассоциированные с ними кимберлиты. Большинство перспективных стран покрыты аэромагнитной съемкой, и на соответствующих участках там пробурены скважины и что-то найдено, поэтому сейчас ситуация такова, что нет недорогих способов поиска кимберлитов в том смысле, что, как вы могли заметить в ходе моей презентации, число индикаторов все уменьшается, в связи с чем старый метод отбора проб грунта больше не работает. Недорогой способ применения авиационной геофизической разведки больше не работает. De Beers в настоящее время проводит большое аэромагнитное исследование, но вы же знаете, что только такие компании, как De Beers, могут себе это позволить. Малые компании не могут себе этого позволить, поэтому нам нужно изменить образ мышления, и именно поэтому компания Pangolin Diamonds занялась изучением тех видов термитов, которые трудятся в этом районе...
Почему в Ботсване ведется мало геологоразведочных работ?
На самом деле у нас мало компаний, занимающихся разведкой алмазов в этой стране, хотя существует огромное количество лицензий, выданных многочисленным компаниям. Чтобы убедиться в этом, достаточно получить карту лицензионных участков для поиска драгоценных камней в управлении по делам полезных ископаемых, но дело в том, что почти никто из них не занимается разведкой.
Почему так?
Это занятие связано с чрезвычайными рисками - я имею в виду то, что в этом состоит природа всех видов геологоразведки. Это чрезвычайно рискованное занятие. Это высокий риск, и очень сложно привлечь капитал для такой разведки. Именно в этом все и заключается. Вот если бы мы, например, могли заставить правительство обратиться ко всем пенсионным фондам с предложением вложить 0,1% их денег в разведку с высоким риском. Да, это высокий риск, поэтому всего 0,1%. Вы можете потерять все это, но, знаете, в конце концов одно месторождение будет найдено и у вас все окупится с лихвой. Это сложный бизнес, с точки зрения получения капитала.
Как вы справляетесь с проблемами финансирования?
У нас очень хорошие инвесторы, которые верят в то, что мы делаем, и поэтому любезно продолжают предоставлять нам капитал, но мы не тратим много денег, и я был бы удивлен, если бы мы не были признаны самой экономически эффективной геологоразведочной компанией в мире по размеру капитала, количеству проб, которые мы берем и обрабатываем, количеству участков, которые мы покрываем с помощью геофизики. Мы проводим буровые работы два-три раза в год.
Каков ваш годовой бюджет?
Если нам удается собрать 600 000 долларов США в год, мы можем ужаться и до такой степени.
Так вы поглядываете за пределы Ботсваны?
Нет, это лучший адрес. Зачем идти в другое место? Нужно быть на главной улице. У меня нет сомнений на сей счет, это лучший адрес.
Если вы найдете что-то экономически целесообразное, вам не захочется стать производителем алмазного сырья?
Очень захочется, но в то же время нужно учитывать, что, как я всегда говорю, большие проекты убивают небольшие компании, и поэтому, если мы найдем кимберлит размером 12-13 гектаров, то для небольшой компании, такой, как мы, будет сложно его разрабатывать. Поэтому мы, вероятно, вступим в партнерство с кем-то еще, чтобы войти в бизнес – мы ведь геологоразведчики, а не горняки. Я занимался горной добычей и превратил два кимберлита в рудники. Я понимаю, чего это требует, понимаю металлургию, добычу, все, но в моем сердце - геологоразведка, а не добыча.
Какой из ваших проектов будет, по вашему мнению, скоро запущен в работу?
Никакой. Для запуска требуется время. Я бы сказал, что нас, вероятно, отделяют два-три года от того времени, когда у нас что-либо будет запущено в работу.
Мэтью Няунгуа, шеф-редактор Африканского бюро, Rough&Polished
