Образ элегантного шпиона как неотъемлемый атрибут алмазного рынка прочно вошел в сознание массового потребителя бриллиантовых украшений после публикации в 1956 году романа Яна Флеминга «Бриллианты вечны». С тех пор создано невообразимое количество фильмов и книг, посвященных теме вовлеченности спецслужб в операции с алмазами и бриллиантами и изобилующих фантастическими сюжетами, как правило, имеющими с действительностью весьма мало общего. Но хотя реальная картина гораздо более прозаична, в ней все же есть любопытные детали, позволяющие внести в историографию алмазного бизнеса несколько важных уточнений.
Начнем с фрагмента протокола допроса от 02.04.1937 года Генриха Ягоды, Наркома внутренних дел СССР в 1934 – 1936 годах (расстрелян в 1938 г.)1:
«Вопрос: Операции по бриллиантам были секретными?
Ответ: Для иностранного государства - да, если б они знали, что продает советское государство. А так как они знали, что Лурье является частным лицом и Френкель тоже частным, то секретность отпадала.
Вопрос: А что, Френкель знал, что Лурье является сотрудником НКВД?
Ответ: Да, конечно, знал. Я это припоминаю.
Вопрос: Почему Вы Лурье разрешали производить операции через заведомых шпионов?
Ответ: Потому что Френкель только подозревался в шпионаже.
Вопрос: Вы знали через кого Лурье реализует бриллианты? Он же Вам докладывал предварительно через кого он намечает производить свои операции.
Ответ: Да, я Вам указал, через Френкеля, Оппенгеймера, Герштейна и Берензона.
Вопрос: Почему Вы санкционировали Лурье продажу именно этим людям?
Ответ: Это крупные бриллиантщики и они платили лучше.
Вопрос: Это неверно. Вы имели сигналы от ряда организаций, в частности от Кустэкспорта, о том, что Лурье, войдя в личные сделки с этими скупщиками, продает им бриллианты ниже их стоимости?
Ответ: Мне никогда Кустэкпорт подобные заявления не делал. Поправляю, Кустэкспорт мне писал, что Лурье продает бриллианты дешевле, чем Кустэкспорт, но это, по-моему, было не правильно, неверно, так как при сличении качество бриллиантов оказалось разным».
Здесь необходимо несколько пояснений. Упомянутый А. Я. Лурье носил звание «майор госбезопасности», что в те годы соответствовало армейскому званию «комбриг» (генерал – майор), был кавалером высшей государственной награды СССР – ордена Ленина и подвизался на ниве торговли бриллиантами с 1922 года, когда работал под дипломатическим прикрытием в Латвии. Расстрелян в 1937 году.
Герштейн и Берензон – крупнейшие в те годы европейские алмазные дилеры. Френкель – посредник между алмазными дилерами и НКВД. Фигура «крупного бриллиантщика» Оппенгеймера в особых представлениях не нуждается.
«Кустэкспорт» - акционерное общество, работавшее в 1928 – 1936 годах под эгидой Наркомата внешней торговли СССР и занимавшееся, в том числе, продажами бриллиантов, скупаемых у населения «Торгсином».
Связи высокопоставленных сотрудников НКВД с «крупными бриллиантщиками» были весьма прочными, можно сказать дружескими, о чем свидетельствует еще один фрагмент цитируемого протокола:
«Вопрос: Аналогичные агентурные донесения о неоднократных конспиративных встречах Лурье с Ульрихом Вам докладывались по линии Оперода, в продолжение ряда лет?
Ответ: По линии Оперода мне были однажды даны одна или две агентурки из гостиницы «Националь» о встрече Лурье с иностранцами: Берензон, Оппенгеймер и Френкель.
Вопрос: О чем сообщалось в этих сводках?
Ответ: Об обеде Лурье с иностранцами.
Вопрос: И только?
Ответ: Мне сообщалось также и об омерзительном поведении с проститутками всех указанных иностранцев и Лурье. Мною было указано Буланову, чтобы он вызвал Лурье и предупредил его, что, если это повторится, он будет арестован».
Официальная историография относит первый визит в СССР представителя алмазной династии Оппенгеймеров к 1959 году, но судя по откровениям Генриха Ягоды, это знаменательное событие произошло несколько раньше. Опереточным приключениям «крупных бриллиантщиков» в номерах московского «Националя», специально арендованных для столь пикантных целей НКВД, предшествовали события, на которых стоит задержаться подробнее.
В 1926 году алмазно-бриллиантовый трафик СССР разделился на две неравные части. Первую, легальную (хотя и основательно засекреченную), возглавил Анастас Микоян, назначенный в этом году Наркомом внешней торговли и избранный кандидатом в члены Политбюро. Начиная с этого момента, Микоян, занимая различные посты в правительстве и партии, оставался куратором алмазной отрасли СССР до начала 1960-х годов. Это кураторство распространялось на все организации, так или иначе вовлеченные в экспортно-импортные операции с алмазами и бриллиантами: советские торгпредства, АМТОРГ, АРКОС, ДЕРУТРА, «Кустэкспорт», «Антиквариат», «Союзпромэкспорт», Управление государственных материальных резервов. Через этот канал реализовывались бриллианты, скупленные у населения «Торгсином» и «Ювелирторгом», таможенный конфискат, а после второй мировой войны – трофейные бриллианты, а также алмазы, добываемы трестом «Уралалмаз».
Вторая часть советского алмазно-бриллиантового трафика отошла к спецслужбам. С 1927 года это направление стал курировать Генрих Ягода, назначенный в этом году начальником Секретно-оперативного управления ОГПУ. Операции с бриллиантами, осуществляемые под эгидой спецслужб, были практически нелегальными: они не документировались, не подвергались ни таможенному, ни бухгалтерскому контролю. В известной степени это было оправдано, поскольку полученные от реализации бриллиантов деньги шли в основном на содержание зарубежной агентуры. По сравнению с епархией Микояна сделок здесь было немного, зато товар предлагался исключительного качества, уникальные и редкие бриллианты из числа конфискованных у представителей высшей аристократии и церкви. Соответственной была и клиентура – мелочь «крупных бриллиантщиков» не интересовала по определению.
Следует заметить, что 1926 – 1927 годы – это своеобразный рубеж в истории советской алмазно-бриллиантовой отрасли. В это время окончательно утратил свое политическое влияние Лев Троцкий и изо всех структур, связанных с движением алмазов и бриллиантов (Наркомат внешней торговли, Наркомат финансов, Гохран) были удалены его креатуры, замененные людьми Сталина. Весьма примечательно, что вся значимая документация Гохрана именно с 1927 года и по сей день продолжает оставаться закрытой.
В дальнейшем роль спецслужб в алмазно-бриллиантовой отрасли постепенно усиливалась. В 1939 году в состав НКВД вошел Гохран. Эта ключевая структура оставалась в ведении спецслужб до мая 1960 года. Являясь аккумулятором и распределителем всех алмазно-бриллиантовых потоков, Гохран время от времени становился ареной столкновения конкурирующих группировок в спецслужбах.
Весьма интересен эпизод 1949 года, когда Гохран существовал в качестве Спецотдела МГБ СССР. В это время МГБ возглавлял Виктор Абакумов, а начальником Спецотдела (Гохрана) был Николай Баулин. У Абакумова (арестован в 1951 г., расстрелян в 1954 г.) было много влиятельных врагов в самых верхних эшелонах власти. Поэтому неудивительно, что летом 1949 года Гохран подвергся проверке Министерства государственного контроля СССР, которой руководил лично Л. Мехлис. Для любого советского чиновника «наезд» скорого на расправу Мехлиса был страшным испытанием и в большинстве случаев кончался для проверяемого фатально. Принадлежность к МГБ защитой от Мехлиса не являлась – все понимали, что Мехлис выполняет волю вождя, а Сталин уже тогда относился к Абакумову с подозрением. Проверка структуры, участвующей в недокументированных операциях с алмазами и бриллиантами почти наверняка должна была кончиться приговором и Баулину и Абакумову. Но произошло чудо! Контролеры Мехлиса покинули Гохран ни с чем, а самого Мехлиса вынудили представить полковника Баулина к ордену Ленина. Этот уникальный для практики Министерства госконтроля случай показывает, что полковник Баулин был в неформальной иерархии повыше многих генералов и даже маршалов. Действительно, все министры – руководители Баулина в сталинскую эпоху кончили плохо: двое (Абакумов и Берия) были расстреляны, а третий (Круглов) исключен из партии, лишен генеральской пенсии, квартиры и погиб при загадочных обстоятельствах под колесами подмосковной электрички. Заместителей министров, начальников управлений, начальников отделов НКВД, МВД, МГБ, павших в 1939–1953 годах от рук собственных коллег, можно насчитать десятки. А человек, который знал абсолютно все о формальных и неформальных каналах движения огромных, сказочных ценностей, который много лет находился на действительно «расстрельной» должности, под самым пристальным вниманием высшего руководства страны, — уцелел. Вокруг него падали и гении политической интриги, и асы разведки и контрразведки, и «верные псы» режима, а он оставался жив - здоров и получал ордена, в том числе боевые, не покидая своего уютного кабинета.
После смерти Сталина и падения Берии (1953 год) самостоятельные торговые алмазно-бриллиантовые операции советских спецслужб были практически прекращены. Алмазная промышленность была выведена из МВД, а Гохран, хотя и оставался в структуре силовых ведомств, реально контролировался Министерством финансов. Тем не менее, роль спецслужб в алмазной сфере оставалась значимой при решении задач легендирования отрасли, обеспечении неформальных контактов с «Де Бирс», разработки и проведению операций в ряде африканских алмазодобывающих стран.
Надо заметить, что советская алмазно-бриллиантовая отрасль была абсолютно прозрачна для «Де Бирс» еще с тех времен, когда «крупные бриллиантщики» резвились в «Национале» под руководством агентов НКВД. Такая открытость была в целом полезна для рынка и позволяла «Де Бирс» вовремя купировать возможные резкие движения советской стороны, объективно угрожающие монопольному положению корпорации, следовательно – основам ценообразования на алмазном рынке. Несомненным достижением в этом направлении следует считать «заморозку» проекта МВД 1951 года по освоению якутских алмазных месторождений. За этот успех «Де Бирс» была вынуждена расплатиться беспрецедентной по объему поставкой технических алмазов СССР в 1952 году, причем по демпинговым ценам. Зато «инъекцию» якутских алмазов на рынок удалось отодвинуть на несколько лет.
Этот консенсус едва не был нарушен после открытия в 1954 году первого коренного месторождения алмазов в Якутии. Дело в том, что сменивший Сталина на посту советского лидера Никита Хрущов проявил себя мастером аппаратной интриги, но в понимании внешнеполитических реалий не обладал ни опытом, ни интуицией своего предшественника и был склонен к принятию скороспелых поверхностных решений, граничивших с идиотизмом. Кроме того, Хрущев был крайне скверным переговорщиком, предпочитавшим повышать ставки до критического уровня, не просчитывая последствий. Угроза неконтролируемого выброса советских алмазов на рынок замаячила вполне отчетливо.
Через несколько месяцев после открытия «Зарницы», в конце 1954 года, «Де Бирс» создала Международную организацию алмазной безопасности (International Diamond Security Organization - IDSO)– корпоративную спецслужбу, призванную бороться с нелегальным оборотом алмазов. Возглавил новую структуру бывший руководитель британской контрразведки МИ-5 Перси Силлитоу (Percy Sillitoe). Сегодня на официальном сайте МИ-5 назначение Силлитоу главой IDSO преподносится как стремление «Де Бирс» ликвидировать контрабандные каналы поставок алмазов из Сьерра–Леоне что, разумеется, действительности не соответствует. Силлитоу возглавил британскую контрразведку в 1946 году, а до этого последовательно был начальником полиции Шеффилда, Глазго и Кента и к Африке никогда ни малейшего отношения не имел. А вот с СССР у него были старые счеты. «Русское направление» было главным для МИ-5 в 1946–1953 годах, и на этом фронте Силлитоу потерпел чувствительное поражение. В 1951 году в Советский Союз сбежали Гай Берджесс (Guy Burgess) и Дональд Маклин (Donald Duart Maclean) — члены так называемой «кембриджской пятерки», советской разведывательной сети в Англии. Берджесс был агентом МИ-5, т. е. подчиненным Силлитоу. В результате расследования этого инцидента Силлитоу пришлось в 1953 году уйти в отставку. Найти грамотного специалиста по борьбе с африканской контрабандой «Де Бирс» вполне могла в своей вотчине — Южно-Африканском Союзе. Но лучшего, чем Силлитоу, профессионала для борьбы с предполагаемой экспансией СССР на алмазном рынке было не сыскать. «Советское направление» он знал отлично, а возможность отыграться за предыдущее поражение от СССР была превосходной профессиональной мотивацией. Показательно, что когда Силлитоу стал формировать команду IDSO из своих бывших коллег по МИ-5, его заместителем стал Джон Коллард, никогда до этого не работавший в Африке, но зато являвшийся ключевой фигурой в контрразведывательной операции по поимке советского «атомного шпиона» Клауса Фукса в 1950 году.
Создание IDSO стало весомым аргументом на переговорах между «Де Бирс» и СССР проходивших в Лондоне в рамках регулярных закупок технических алмазов в 1954 – 1956 годах. В самих закупках уже не было никакого смысла, поскольку СССР с 1953 года обладал минимум 10-ти летним запасом технических алмазов, а с открытием якутских месторождений тема импорта технических алмазов совершенно потеряла для советской стороны актуальность. Но закупки продолжались значительными лотами – по 5 млн. рублей золотом. Эта была единственная возможность цивилизованно разместиться за столом переговоров. К концу 1956 года контуры соглашения были определены, СССР отказался от самостоятельного выхода на алмазный рынок, удовлетворившись ролью сателлита «Де Бирс». В январе 1957 года коллегия Министерства цветной металлургии СССР приняла решения о создании треста «Якуталмаз» и начале промышленной добычи алмазов на якутских месторождениях. В апреле 1957 года была распущена IDSO.
Начиная с 1957 года взаимоотношения КГБ СССР и «Де Бирс» можно охарактеризовать как партнерские. Особенно эффективным было это партнерство при ликвидации режима апартеида в ЮАР. Основная причина «борьбы с апартеидом» заключалась в старом «бурском вопросе»: белое правительство ЮАР претендовало на контроль над добывающими корпорациями, причем с каждым годом делало это все более энергично. СССР, имевший дипломатические отношения с Южной Африкой с 1942 года, внезапно озаботился попранием прав чернокожего населения этой страны в 1956 году, аккурат в момент окончания лондонских переговоров с «Де Бирс» и дипотношения разорвал в одностороннем порядке. Впоследствии СССР взял на себя роль патрона и финансиста радикальных организаций чернокожих (Африканский национальный конгресс, «Копье нации» и т.д.) добивающихся свержения белого правительства вооруженным путем. Любопытно, что значительная часть финансирования черных боевиков шла через лондонскую дипломатическую резидентуру КГБ, сотрудник которой, Олег Гордиевский, координирующий такие операции, был одновременно агентом британской разведки. Ключевую роль КГБ сыграл и в лишении ЮАР возможности иметь ядерное оружие (миссия полковника А.М. Козлова), которое рассматривалось белым руководством страны как единственный эффективный шанс противостоять кубинской экспансии с территории Анголы. Как указывают современные российские источники: «Собранные Алексеем Козловым в ЮАР документальные подтверждения испытаний атомной бомбы в 1979 году совместно с Израилем и разработки обогащенного промышленного урана в оккупированной Намибии дали возможность СССР склонить США и ряд государств Западной Европы к усилению режима международных санкций против ЮАР. Результатом работы Алексея Козлова стало объявление эмбарго ЮАР всеми странами, что привело к смене правительства».
Сергей Горяинов, Rough&Polished
1ЦА ФСБ. Ф. Н-13614, Т.2, Л. 40-56.
Продолжаем публикацию архивных документов по алмазной тематике:
1. РЦХИДНИ. Ф. 17. О. 84. Д. 96. Л. 2. 1920 год. Телеграмма ВЧК о поставках бриллиантов Южному бюро Коминтерна.
2. РГАЭ. Ф. 8153. О. 5. Д. 1195. Л. 154. 1951 год. Письмо начальника Спецотдела МГБ Н. Баулина начальнику СГУ МВД Ф. Харитонову о пропавших алмазах.
3. РГАЭ. Ф. 8153. О. 5. Д. 1166. Л. 161. 1951 год. Предложения СГУ МВД о передаче якутских алмазных месторождений МВД СССР.
4. ГАРФ. Ф. 5446. О. 51а. Д. 4839. Л. 10. 1949 год. МГБ СССР в качестве экспортера технических алмазов. Распоряжение Сталина о поставках алмазов в Германию.
