Pangolin Diamonds, которая в настоящее время является самой активной геологоразведочной компанией в Ботсване, обратилась к властям южноафриканской страны с предложением включить алмазы в разрешение на добычу полезных ископаемых для малых горнодобывающих предприятий.
В разделе 52 (1) закона Ботсваны о горной добыче и полезных ископаемых говорится, что все, кто хочет заниматься мелкомасштабной горной добычей, может подать заявку на получение разрешения на добычу полезных ископаемых при добыче любого полезного ископаемого, кроме алмазов, на участке, не превышающем 0,5 кв. км по одному разрешению.
Леон Дэниелс (Leon Daniels), исполнительный директор Pangolin, сказал недавно корреспонденту Rough&Polished Мэтью Няунгуа на полях конференции по горнодобывающей промышленности в Габороне, что мелкомасштабная добыча алмазов является будущим, так как большинство экономически целесообразных кимберлитов, которые предстоит открыть в Ботсване, будут некрупными, включая дайки и небольшие трубки, и все предприятия будут вписываться в участок в 50 гектаров.
Среди прочего Дэниелс также сказал, что он хочет, чтобы все открытия, сделанные Pangolin, были введены в производство.
Ниже приводятся выдержки из беседы:
Почему для Ботсваны так важно разрешить мелкомасштабную добычу алмазов?
Раздел 52 (1) закона Ботсваны о горной добыче и полезных ископаемых исключает алмазы из разрешений на добычу полезных ископаемых, и на мой взгляд, это не имеет смысла, потому что это означает, что, даже если вы найдете небольшое алмазное месторождение, вы должны выполнить все требования, существующие для полной лицензии на горную добычу, в то время как требования для получения разрешения на добычу прочих полезных ископаемых … которая считается мелкомасштабной добычей, менее жесткие, и требуется проведение меньшего объема изысканий и прочей работы для получения разрешения на добычу полезных ископаемых.
Раздел о разрешениях на добычу полезных ископаемых был создан для стимулирования разработки мелких месторождений, поэтому, если найденное вами месторождение является алмазным, оно небольшое и может вполне располагаться на участке площадью в пределах 50 га, которая является максимально допустимым размером для небольшого рудника, то почему его не включить в этот раздел о разрешениях?
Почему из него были исключены именно только алмазы? Это не имеет никакого смысла, потому что, когда вы приступаете к вопросу о получении лицензии на горную добычу, что касается алмазов, то единственным условием, которое существует по сравнению с любыми другими полезными ископаемыми, является форма собственности с той точки зрения, что должно быть оговорено участие государства и необходимо оговорить структуру налогов. Так вот, если у вас есть алмазы в разрешении на добычу полезных ископаемых, вы же можете [иметь] в нем те же самые требования в отношении алмазов. Не так ли?
Каким, по-вашему, будет конечный результат регулирования выдачи разрешения на добычу полезных ископаемых с целью включения в него алмазов?
Я считаю, что следующее поколение алмазных месторождений в Ботсване будет состоять из небольших месторождений, и поэтому конечным результатом будет то, что это будет стимулировать развитие небольших рудников. Упомянутый закон, к сожалению, был написан для крупных месторождений, но, когда они ввели раздел о разрешениях на добычу полезных ископаемых, это было специально предназначено для разработки небольших месторождений с целью стимулирования их освоения. Поэтому если вернуть в него алмазы, то, я считаю, там найдется место для разработки мелких месторождений.
Каковы последствия того, что Ботсвана не разрешает продавать алмазы, получаемые при геологоразведке?
Так как нет условия по продаже таких алмазов, это, на мой взгляд, имеет два последствия. На стадии геологоразведки, которая включает оценку непосредственно для банковского ТЭО, очевидно, это гораздо более дорогостоящее занятие, чем тогда, когда вы на самом деле занимаетесь добычей полное время. Некоторые люди говорят, что моя идея заключается в возвращении некоторой части средств, потраченных на геологоразведку.
Это не является моей главной идеей; да, это, вероятно, будет стимулировать людей заниматься этим, но то, что случилось, например, на проекте ВК11 и в некоторой степени на руднике Гхагху (Ghaghoo), объясняется тем, что остановка отбора валовых проб там произошла раньше намеченных сроков потому, что это дорого стоит. На ВК11 было получено меньше 500 каратов в рамках валовой пробы. Я не помню точное количество, но примерно 1 200 каратов было получено на Гхагху.
На основании этих небольших образцов алмазов они приняли решение о будущем месторождения… Поэтому получается, что люди не проводят полную оценку кимберлита. Я считаю, что на ВК11 и Гхагху они недооценили кимберлит… Если бы они могли на самом деле получить минимум 2 000 каратов или, возможно, 5 000 каратов, и они смогли бы затем продать эти алмазы, за исключением показательного образца в 500 каратов, который затем будет принадлежать государству … то можно было бы получить реальную стоимость этих алмазов, а так как это стоимость продажи, то можно было бы включить эту стоимость как реальную стоимость в ваши расчеты при составлении ТЭО. Если вы не можете продать их, куда вы их отправите для оценки? Вы отправляете их разным оценщикам алмазов. Они не обязаны покупать их, и они могут дать любую стоимость, какую хотят, в то время как вы можете продать алмазы на тендере, где люди конкурируют за те разные доли сырья, а вы получаете реальную стоимость алмазов. Так что, с точки зрения технико-экономического обоснования, именно это вам нужно. В него должна включаться реальная стоимость.
Обращались ли вы к правительству с этим предложением?
Я упоминал об этом некоторое время назад, и мне сказали: «О, пришлите это в письменном виде».
Вы это сделали?
Нет! Я этого не сделал. Посмотрите, там есть другие части этого закона, которые тоже необходимо усовершенствовать. Закон написан много времени назад.
Что нужно усовершенствовать?
Я не хочу вдаваться в это, но закон был написан 20 лет назад. С тех пор вещи изменились с точки зрения технологии и всего прочего. Есть необходимость пересмотра этого закона не правительством, а отраслью вместе с правительством. Я считаю, наступило время для министров и президента быть открытыми и готовыми совершенствовать окружающую среду… Там есть некоторые положения (и как я сказал, я не хочу вдаваться в подробности), но правительство игнорирует эти положения, поэтому, раз они игнорируют эти положения, почему они должны там быть?
Трудно ли получить финансирование для геологоразведочной деятельности в Ботсване?
Очень трудно найти деньги. Почти невозможно, и ничего не поступает от Ботсваны. У нас есть все эти менеджеры по финансированию, которые, когда я их спрашивал: «Вы говорите, что будет готовы, когда мы захотим заняться производством, но вы не хотите рисковать и поддерживать нас в поиске чего-нибудь, чтобы заняться производством, почему мы должны возвращаться к вам»? Они дают какой-то расплывчатый ответ, но в конечном счете говорят, что «горная добыча связана с высоким риском, а они обожглись на горной добыче». Ну, а как насчет ритейла? Не потеряли ли они все свои деньги на Choppies (местный розничный бренд)? Они не хотят говорить о Choppies, так что же - ритейл вне рынка тоже, потому что они обожглись на Choppies? Они не честны, не совсем откровенны.
Так что, в Ботсване нет желающих брать на себя риск?
Ну, мне говорят, в стране есть 4 000 семей с высоким уровнем дохода. Конечно, они захотят принять участие, осознавая высокий риск. Я бы не хотел ни одного из этих управляющих финансированием, которые считают, что они обожглись раньше на горной добыче и не хотят инвестировать в нее, но не хотят упоминать Choppies или другие провалы в ритейле, и т. д. Я думаю о том, что необходимо - если кто-то решит создать венчурный капитал с высоким риском и обратится к состоятельным семействам и в пенсионный фонд, предложив вложить 0,1% их средств – иметь в виду, что вы рискуете 0,1% ваших средств, что, конечно, не представляет риска. Из процентов, которые вы получите от остальных денег, которые у вас есть, я думаю, вы не разрушите ваш пенсионный фонд этим… Поэтому, когда мы основали African Diamonds, и вы инвестировали бы в компанию, вы получили бы в 20-25 раз больше, чем вложили своих денег. Да, некоторые не получают ничего, но каждый десятый, кто вкладывает деньги, добивается успеха. Но при этом, в какие компании вы вкладываете деньги? Ну, в те, у которых есть наглядный послужной список, что они действительно работают. Не в те, кто выхолащивают землю, которые ничего не делают и т. д. Такой фонд венчурного капитала будет инвестировать в компании, которые действительно работают.
У вас есть 14 лицензий на геологоразведку, по которым вы ведете геологоразведочные работы в Ботсване. Насколько оптимистично вы относитесь к обнаружению чего-то экономически жизнеспособного?
Я очень оптимистически настроен в этом отношении, я имею в виду, что у нас есть участок, на котором мы в настоящее время сосредоточиваем свое внимание, и значительная часть индикаторов, которые мы добываем на этом участке, это алмазы, ведь невозможно получить более хороший индикатор алмазоносного кимберлита, чем алмаз. Раскрою одну вещь, которую я знаю о термитах – дело в том, что они приносят индикаторы из кимберлитов на поверхность, но при этом их никто не финансирует для использования там рентгено-абсорбционной технологии. Они просто зачем-то отбирают алмазы и поднимают их наверх. Они поднимают наверх алмазы бессистемно, и если посмотреть на процент содержания индикаторов, которые мы находим, то логическим выводом, к которому приходишь на основании этого (что может оказаться неверным), является то, что любой, кто увидел бы такие данные, сказал бы «какой бы ни был там кимберлит, он с высоким содержанием алмазов». И дело здесь заключается в другом - это не обязательно должна быть трубка, это может быть дайка… Так что действительно есть смысл в том, чтобы уйти от концепции крупных месторождений.
Рассматриваете ли вы возможность заняться производством, если вы откроете экономически выгодное месторождение?
Конечно! Это будет зависеть от экономии за счет масштабов, но я предпочитаю, чтобы Pangolin вводила в производство свои собственные открытые месторождения.
Когда, на ваш взгляд, это может произойти, учитывая работу, которую для вас делают термиты?
(Смеется). Я не могу этого предсказать, это как спросить меня «Когда пойдет дождь?». Вы знаете, что дождь собирается, но я не могу сказать вам, когда пойдет дождь и сколько будет идти. Но я считаю, что Pangolin сосредоточится на том, чтобы ввести в производство такое месторождение как можно скорее.
Вы подписали опцион на заключение соглашение с Makanwu Civil Blasting в июле прошлого года, что даст вам исключительное и принадлежащее только вам право зарабатывать до 75% дохода от алмазного проекта АК10. Можете ли вы сказать нам что-то новое об этом?
Ну, у нас там была, по техническим, эксплуатационным причинам, задержка с производством. Мы ждем выдачи разрешения на продолжение работ, но, конечно, мы заинтересованы в этом проекте. Мы бы хотели выполнить работу, которую мы проводили в период опциона. Они продлили срок действия опциона по техническим причинам.
Они продлили эту опцию до какого времени?
До конца года. Поэтому, как только они сообщат нам, что мы будем продолжать работу, мы продолжим ее выполнять. Это один из тех участков, который, как кажется, имеет низкое содержание алмазов, но химический анализ полезного ископаемого, похоже, говорит нам совсем о другом. Химические показатели полезного ископаемого показывают, что мы можем ожидать найти там камни размером свыше 50 каратов, и поэтому по опционному соглашению мы собираемся переработать 500 тонн кимберлита.
Мэтью Няунгуа, шеф-редактор Африканского бюро, Rough&Polished
