«В 1949 году советским геологом Файнштейном был найден первый якутский алмаз. Так была открыта новая страница в истории развития алмазной России, как лидера мирового алмазного комплекса».
«И, наконец, 7 августа 1949 года одна из геологических партий, руководимая Г. Х. Файнштейном, нашла первые вилюйские алмазы и открыла первую алмазную россыпь на Вилюе, известную под названием «Коса Соколиная».
«Страна высоко оценила достижения геологов-алмазников. За открытие коренных месторождений алмазов геологам А. П. Бурову, В. Б. Белову, Г. Х. Файнштейну, Ю. И. Хабардину, В. Н. Щукину, Р. К. Юркевичу в 1957 г. было присвоено почетное звание Лауреатов Ленинской премии. В этот же год большая группа работников Амакинской экспедиции за открытие и разведку коренных и россыпных месторождений была отмечена высокими правительственными наградами. Орденом Ленина были награждены начальник Амакинской экспедиции М. Н. Бондаренко, первооткрыватель якутских алмазов Г. Х. Файнштейн, первооткрыватель кимберлитовой трубки «Зарница» Л. А. Попугаева и др.».
«Однако радость продолжалась, пока Ружицкий не закончил годового геологического отчета и не прислал один экземпляр в Востсибгеолуправление, подробно изложив в нем все происходящее на Вилюе. И тут началось самое интересное — Г. Х. Файнштейн, в одиночестве или в соавторстве не могу сказать, но отправил в Москву на Старую площадь в ЦК, теперь уже КПСС, а не ВКП(б), письмо, в котором решительно сообщил, что Ружицкий «враг народа», прикрывающийся своим партийным билетом, «ворует» у иркутских геологов добытые ими результаты и выдает их под своим именем. Письмо это попало в руки доброго знакомого В. О. Ружицкого, и ознакомившись с содержанием, он не стал пересылать его на Лубянскую площадь, но пригласил к себе «для разговора» Ружицкого. Судя по всему, разговор этот был продолжительным, после которого Ружицкий, поседевший, решительно направился в Мингео с просьбой перевести его на работу с Сибирской на Русскую платформу, где вполне благополучно работал и смог даже защитить докторскую диссертацию. В Амакинской же экспедиции фамилия его с тех пор никогда больше не упоминалась. А первооткрывателем вилюйских алмазов на косе Соколиной твердо обосновался Григорий Хаимович Файнштейн. Забегая вперед, скажу, при выдвижении кандидатов на Ленинскую премию за открытие коренных месторождений алмазов фамилия Файнштейна не называлась ни руководством Амакинской экспедиции, ни Союзным трестом № 2, ни Министерством геологии и охраны недр СССР. Тогда Григорий Хаимович поехал в Москву и направился в Президиум АН СССР, где в то время заведовал одним из отделов Ружицкий, и обратился к нему с просьбой поддержать его кандидатуру на лауреатство! Громкий рык — «вон отсюда, негодяй» прокатился по всему зданию Президиума Академии наук, что нисколько не смутило Григория Хаимовича. Он покинул Москву и направился в Якутск, где вторым секретарем обкома партии был его приятель. В результате — Г. Х. Файнштейн стал одним из лауреатов Ленинской премии, не открыв ни россыпей, ни коренных месторождений!».
Самое поразительное в приведенных выше цитатах – то, что они взяты из одной книги! Объемный двухтомник «Алмазная книга России» вышел в издательстве «Горная книга» в 2014 – 2015 годах с целью «Показать место России на мировом рынке алмазов и осветить историю создания российского алмазно-бриллиантового комплекса». Хотя заявленная цель реализована лишь частично, книга является весьма существенным вкладом в алмазную историографию, тем более, что редакторов и многочисленных авторов этого сборника невозможно упрекнуть в дилетантизме – это люди, отдавшие алмазной отрасли многие годы своей жизни и прекрасно разбирающиеся в самых тонких ее нюансах. Но, как мы видим, точки зрения даже непосредственных участников ключевых событий алмазной истории могут расходиться диаметрально.
Позволим еще одну цитату: «Алмазный рынок во все времена был слишком узким и специфическим, даже при наличии средств не всегда была возможность закупить нужное количество драгоценных кристаллов. Покупка больших партий алмазов была настоящей спецоперацией — СССР использовал для этих целей подставную фирму в Португалии. Но в 1939 году, с началом Второй мировой войны, английская разведка перекрыла и эту лазейку. Советский Союз остался без технических алмазов. Власти экстренно организовали поиски стратегического минерала — с тех дней сохранилась легенда, что в 1940 году Лаврентий Берия, напутствуя первую партию геологов из Всероссийского института минерального сырья, обещал собственноручно расстрелять их в случае неудачи». И это не бульварное чтиво. Это опубликовано на официальном сайте АЛРОСА!
Я потратил несколько лет на поиск документов по алмазной теме в трех федеральных архивах России, двух ведомственных, одном региональном, а также в архиве ЦРУ. И могу доказательно утверждать, что цитированный фрагмент представляет собой нагромождение нелепых вымыслов в каждом предложении. Открывать для закупок технических алмазов подставные фирмы «в Португалии» или где-то еще, организовывать контрабандные каналы и т. п. у СССР никогда не было ни малейшей необходимости. Алмазы и алмазный инструмент приобретались совершенно свободно, более того, закупки были перманентно избыточными, что позволило СССР создать к 1953 году огромный алмазный стратегический запас, позволявший удовлетворять потребности промышленности на перспективу до 15 лет. Английские спецслужбы относились к довоенным алмазным закупкам СССР совершенно индифферентно и ничего не «перекрывали», а после войны энергично содействовали советским рекордным закупкам алмазов непосредственно в Англии. Первые россыпные алмазные месторождения в СССР были открыты в 1937 году, причем не геологами, а старателями. Л. П. Берия в 1940 году занимал пост наркома внутренних дел, к геологии вообще и к ВИМСу в частности ни малейшего отношения не имел. Впервые подпись Берии на «алмазных» документах появляется в 1946 году в связи с делом директора Теплогорского алмазного прииска М. Ф. Шестопалова.
Резюмируем два этих маленьких примера: на страницах книги, вышедшей в самом солидном для горняков издательстве, лауреат и орденоносец Григорий Хаимович Файнштейн изображен как беззаветным героем – первооткрывателем, так и паскудным жуликом, присвоившим чужое открытие, а официальный сайт флагмана российской алмазной отрасли транслирует откровенные измышления в стиле дешевого криминального романа. Причем оба цитируемых источника, безусловно, относятся к разряду «авторитетных» для историков, публицистов и журналистов, специализирующихся на алмазной теме. И это только пара примеров, на самом деле подобных не один десяток, а, следовательно, проблема надежности источников встает перед исследователем алмазной истории в полный рост.
Открытые источники советского периода (включая мемуары) мало что могут дать для понимания подлинных мотивов и механизмов развития алмазной отрасли – они являются всего лишь отшлифованным до блеска цензурой воплощением отраслевой легенды. Например, в мемуарах А. И. Микояна слово «алмазы» упоминается лишь дважды в связи с малозначительными эпизодами, а он был куратором этой отрасли тридцать лет! Такая же картина наблюдается и в мемуарах А. Г. Зверева – многолетнего главы Минфина СССР.
Современную публицистику можно принимать в расчет только с большими оговорками, поскольку практически вся она несет отпечаток политической и корпоративной конъюнктуры. По сути, в нашем распоряжении только два массива ценных источников: постсоветские мемуары непосредственных участников становления и развития алмазной индустрии и архивные документы.
С 1991 года издано огромное количество «алмазных» мемуаров, принадлежащих перу геологов, производственников, советских и партийных функционеров. Благодаря этим воспоминаниям мы сегодня в деталях знаем, кто и как открывал алмазные месторождения, создавал соответствующие организационные и производственные структуры и осуществлял добычу, а также кто, у кого и как «украл» ордена и премии, причитающиеся за все эти подвиги.
Но вот мемуаров людей, осуществлявших во времена СССР внешние контакты, занимавшихся аккумулированием и продажами алмазов – не существует. Мне не известны мемуары сотрудников Минфина, Гохрана, МВД, МГБ, КГБ, МВТ, «Кустэкспорта», «Союзпромэкспорта», Амторга, МИДа непосредственно взаимодействовавших с представителями «Де Бирс» и другими игроками мирового алмазного рынка. Исключения, пожалуй, представляют воспоминания В. В. Рудакова («Главалмаззолото»), И. С. Алексеева («Алмазювелирэкспорт») и Е. М. Бычкова («Роскомдрагмет»), опубликованные в упоминавшейся «Алмазной книге России», но они весьма фрагментарны и в части экспортно-импортных алмазных операций касаются лишь времен самого позднего СССР. Есть еще мемуары князя Н. Д. Лобанова-Ростовского, представлявшего интересы «Де Бирс» в СССР с 1987 года, но это взгляд «с той стороны» и также, увы, весьма поверхностный и фрагментарный.
Ситуация с содержимым российских архивов во многом аналогична. В свободном доступе находятся тысячи документов, связанных с разведкой и освоением советских алмазных месторождений, с созданием отечественной гранильной промышленности и производством алмазного инструмента, с синтезом алмазов, с разработкой и применением алмазных технологий. Но полностью закрыты документы Гохрана (с 1927 года и позже) по экспортно-импортным алмазным и бриллиантовым операциям. А «алмазные» дела Совмина СССР, представляющие собой наиболее серьезный источник, имеют одну странную особенность.
Комплектование архивных дел, содержащих постановления и распоряжения Совета министров СССР, обычно осуществляется по принципу трехслойного «сэндвича», в центре – сам текст постановления (распоряжения), ему предшествует блок документов (обычно это переписка заинтересованных ведомств), в которых обосновывается необходимость соответствующего решения Совмина, обсуждаются варианты его проектов, вносятся изменения и дополнения и т.п., а последняя часть – отчеты: как выполнено решение, если не выполнено, то почему и т. д. Часто предваряющая и заключительная часть для исследователя интереснее самого постановления, поскольку содержат многочисленные детали, не только позволяющие представить ситуацию в полном объеме, но и формировать тактику дальнейшего поиска.
Но вот перед нами дело №288 «О сдаче Наркомвнешторгу на экспорт 400 карат мелких бриллиантов, изумрудов граненых 1000 карат и изумрудов кабашонов 3000 карат», находящееся в фонде Р5446 (Совет министров СССР) ГАРФ. Это дело содержит крайне интересное распоряжение Микояна №17681-РС, датированное 14 сентября 1942 года и санкционирующее бартер между Внешторгом и Управлением государственных материальных резервов (УГРМ) – обмен 400 карат бриллиантов на 400 карат сырых алмазов, эквивалентных по стоимости. Заметим, что по данным других архивных документов, Теплогорский алмазный прииск в это время добыл именно 400 карат (при минимальном размере 0,5 карата). Можно предположить, что рассматриваемый документ является свидетельством подготовки первой в истории СССР экспортной сделки с отечественным алмазным сырьем и, таким образом, история советского алмазного экспорта становится старше на 17 лет.
Увы, дело №288 состоит из… 1 листа! От «сэндвича» осталась только начинка – сам текст распоряжения Микояна. Откуда взялись 400 карат сырых алмазов, равных по стоимости 400 каратам бриллиантов, документ не поясняет. А главное нет данных – кто же покупатель? Документ разослан УГРМ (куда сливались бриллианты Торгсина), Наркомвнешторгу (оператор продаж), Наркомцветмету (Теплогорский алмазный прииск), Наркомфину (валютные счета экспортно-импортных алмазных операций) и НКВД (Гохран и фельдпочта). По правилам комплектования архивного дела переписка всех перечисленных ведомств обязана предшествовать распоряжению Микояна, а завершаться дело должно соответствующими отчетами о его выполнении. Но вся эта документация уничтожена. И покупатель сохранил анонимность.
Еще один пример. Дело №825 «О развитии отечественной алмазной промышленности» того же фонда, содержащее знаменитое Постановление Совмина СССР №1978-832сс от 07.09.1946 г. Само постановление 5 страниц, но в деле 111 листов, обширная переписка, справки, экспертизы, отчеты – принцип «сэндвича» вроде бы соблюден. За исключением одного момента. Пункт 20 постановления содержит разрешение МВД и Мингео командировать в Южную Африку специалистов для изучения разведки и добычи алмазов. Что означает появление такого пункта в документе, подписанным Сталиным? Только одно – вопрос уже был детально проработан МВД, Мингео и принимающей стороной, кандидатуры, сроки и программа командировки согласованы и утверждены. Исполнительская дисциплина в сталинском СССР была чрезвычайно жесткой, тем более что за алмазной отраслью присматривал лично министр государственного контроля Л. Мехлис, а у этого бульдога разговор с нерадивыми чиновниками был короткий – не только погоны снять, но и секир-башка сделать за неисполнение такого документа он мог запросто. Так что необеспеченный и несогласованный пункт в такое постановление никто вставить бы не решился – слишком дорого могло обойтись. Поэтому должны быть в деле №825 переписка по этой командировке, программа, характеристики на кандидатов, справки по принимающей стороне, отчеты… Но ничего нет. По всем другим пунктам постановления – масса документов, по пункту 20 – ноль, все уничтожено. Прямо неразрешимая загадка – к кому должны были направиться специалисты в погонах МВД, кто же в Южной Африке в 1946 году алмазы добывал?
В 1950 – 1953 годах Сталин подписал с десяток распоряжений о закупках технических алмазов. Интереснейшей чертой этих распоряжений и сопровождающих документов являются эвфемизмы, обозначающие продавца. Алмазы закупались «за границей», «за рубежом», «в капиталистических странах» (в Португалии, наверное). И только однажды произошел прокол – в июле 1952 года замминистра внешней торговли С. Борисов в письме Микояну упомянул Лондон как место «предстоящих значительных закупок технических алмазов». Письмо Борисова – это редкое исключение, в остальных «алмазных» архивных делах, которые сегодня есть в открытом доступе, документы, прямо указывающие на главного контрагента экспортно-импортных операций, тщательно удалены. По ряду признаков, они уничтожены в период рассекречивания и комплектования этих архивных дел в 1991 – 1995 годах.
Зачем и кому потребовалась такая селективная прополка российских архивов? Грамотный ответ на этот вопрос невозможен без понимания основной причины чудовищного уровня секретности в советской алмазной отрасли. Рассмотрим, например, обстоятельства лондонских сделок 1950 – 1953 годов. Объем огромный – в 3-5 раз больше довоенных закупок. В СССР сделкам предшествуют распоряжения председателя Совета министров Сталина и соответствующие приказы руководителей вовлеченных ведомств: Внешторга, Минфина, МГБ (Гохран). Физически сделка проводится в Лондоне, алмазы сортируются и оцениваются в здании советского Торгпредства. Оплата идет через банковские счета, алмазы покидают территорию Англии и ввозятся в СССР с соответствующим таможенным оформлением, стороны сделки уплачивают все необходимые налоги и отражают результат операции в своих бухгалтерских документах. Что здесь может быть секретного и от кого? А между тем в СССР все документы по этим сделкам обвешиваются устрашающими грифами, а в английской прессе появляются статейки о советской контрабанде из Африки, о загадочных фирмах в Португалии, о ливанских торговцах и чемоданах алмазов для советской дипломатической почты и т. п.
Разгадку этого парадокса можно найти в нескольких агентурных сообщениях ЦРУ. Вот одно из них, от 7 июня 1950 года: «По информации Бельгийской Ассоциации алмазных дилеров, Советский Союз покупал на Антверпенском рынке от 8000 до 9000 карат технических алмазов ежемесячно до конца 1949 года. В январе 1950 года закуплено только 40 карат технических алмазов, в феврале и марте закупок не было вообще. В алмазных кругах Антверпена высказываются следующие предположения о причинах прекращения закупок: 1) трудности с валютой, 2) достаточные резервы, 3) открытие нового месторождения алмазов на Советской территории, 4) производство синтетических алмазов в СССР, 5) другие источники импорта, которые более предпочтительны для Советского Союза».
С пятым пунктом бельгийские алмазные дилеры (они же сайтхолдеры «Де Бирс») угадали безошибочно. СССР сменил Антверпен на Лондон, поскольку последний предложил товар на 17% дешевле. Правда, под обязательство, что якутские месторождения, о которых в Лондоне узнали едва ли не раньше, чем их открыл Григорий Хаимович Файнштейн, разрабатываться силами ГУЛАГа не будут. Вот такие дружеские договоренности и следует хранить под серьезными грифами, а лучше их следы вообще уничтожить при первой появившейся возможности. Иначе возникает слишком много неприятных вопросов.
Подводя итог этого небольшого источниковедческого очерка, могу сказать, что зачистка российских архивов по алмазной теме, выполненная целеустремленно, профессионально и педантично, сыграла (может быть неожиданно для инициаторов этого процесса) и некоторую позитивную роль. Если документы не обнаруживаются там, где они просто обязаны быть, то мы вряд ли восстановим многие интересные детали процесса, и это очень жаль. Но взамен получаем методологический вектор, с математической точностью определяющий место СССР в мировой алмазной истории – место послушного сателлита «Де Бирс» на весьма коротком поводке.
Сергей Горяинов, Rough&Polished
