«Крестный отец» алмазной промышленности СССР: портрет на фоне эпохи

analyt_15022021_lomako.pngРовно 80 лет назад, в 1941 году, Теплогорский алмазный прииск треста «Уралзолото» начал промышленную добычу алмазов из россыпей Западного Урала. Так родилась алмазная промышленность СССР. И у этой промышленности был неоспоримый «отец», личность и биография которого столь неординарны, что не вспомнить о нем в связи со славным юбилеем просто невозможно.

Петр Фадеевич Ломако. Родился в 1904 году на Кубани, происходил из казаков, как он сам любил подчеркивать. Подростком, в смутные годы гражданской войны, сделал ставку на большевиков, был комиссаром отрядов ЧОН (части особого назначения по борьбе с контрреволюцией). А дальше карьера, и партийная и деловая, пошла быстро, был и комсомольским и профсоюзным функционером, уверенно продвигался на хозяйственных должностях. Окончил Московский институт цветных металлов и золота и уже в 1939 году – в 35 лет, стал заместителем Наркома (министра) цветной металлургии СССР, а через год – Наркомом. И больше 46 лет оставался на министерских должностях, установив абсолютный рекорд для советской номенклатуры, занесенный в Книгу рекордов Гиннеса в 1986 году! Входил в состав ЦК КПСС с 1952 по 1989 годы. Ну и, разумеется, был удостоен массы наград, только орденов Ленина у него было семь штук.

Деятельности Ломако посвящено довольно много воспоминаний, и что любопытно – оценки авторов расходятся полярно. Для одних современников Ломако был энергичным, целеустремленным, крайне работоспособным талантливым руководителем и человеком высоких моральных качеств, беззаветно поддерживавшим и защищавшим своих соратников. Для других – это был тупой и наглый безответственный бюрократ и самодур, к тому же изрядный хам. Столь сильный разброс мнений делает задачу исторической реконструкции личности этого, бесспорно выдающегося советского государственного и партийного деятеля, весьма любопытной. А поскольку нас интересует алмазная тема, мы остановимся на мемуарах, отражающих противоположные точки зрения о Ломако именно в этой области.

Вот таким выглядит член ЦК КПСС и Министр цветной металлургии СССР П. Ф. Ломако в воспоминаниях «Алмазы и вожди» С. З. Борисова, первого секретаря Якутского обкома КПСС: «Отправляюсь сначала к своему старому знакомому - министру геологии и охраны недр страны П. Я. Антропову. Петр Яковлевич вручает мне официальное письмо, где, в частности, сказано, что это ведомство гарантирует промышленные запасы алмазов. Вскоре вхожу в кабинет П. Ф. Ломако, уверенный в безусловной силе данного мне документа. Кладу его на стол перед хозяином кабинета, добавляя, что бумага подписана министром геологии и охраны недр страны. Ломако, не поднимая головы и даже не взглянув на документ, хватает его и швыряет сбоку от стола, на пол. «Дурак он, что подписал», - эти слова Петр Фадеевич снабдил такой грубой, площадной бранью, что вначале я оторопел: да министр ли передо мной? Матерщина из него выливалась так обильно, что нормальным человеческим словам просто не находилось места».

Ну что ж, я на излете СССР работал под непосредственным руководством члена ЦК КПСС, к тому же носившим генеральские погоны, и могу подтвердить, что матерок в высоких кабинетах на закрытых совещаниях висел в воздухе весьма густо. Грех, в общем, небольшой, к тому же ненормативная лексика в устах людей, имеющих реальный боевой опыт, подчас выглядит весьма органично. Но здесь дело не в богатстве обсценного словаря Ломако, а в том, что Борисов прямо и недвусмысленно обвинил союзного министра в нежелании осваивать якутские алмазные месторождения. И нежелание это диктовалось, с точки зрения Борисова, исключительно косностью, бюрократической «упертостью» Ломако, который с дегенеративным упрямством продолжал копать убогие уральские россыпи, игнорируя якутские месторождения, которые были на порядки богаче. Серьезное обвинение! И основания для него вроде бы присутствуют: действительно, первые россыпные месторождения Якутии – 1950 г., первое коренное месторождение – 1954 г., «Мир» и еще 14 трубок – 1955 г., а добычи (на момент рассматриваемого эпизода) все нет и нет. Сравним – открытие первых уральских россыпей – 1937 г., начало промышленной добычи Теплогорским прииском – 1941г., и это там, где алмазов – кот наплакал. Вот и бросился якутский удалец Борисов в атаку на угрюмого сталинского ретрограда Ломако, и, невзирая на потоки матерной брани, храбро пожаловался Хрущеву, написал в газету «Правда» и выступил на пленуме ЦК КПСС. И добился-таки добычи якутских алмазов, сломал, так сказать, самого Ломако! Ну не молодец ли?

А теперь посмотрим на этот увлекательный якутский эпос и самого Ломако с противоположной стороны. Вот перед нами очерк В. Р. Айрапетова «Солдат партии», посвященный Ломако. Автор был ближайшим сотрудником нашего героя - первым заместителем начальника Управления внешних сношений Минцветмета СССР. На страницах этого опуса Ломако предстает в виде некой странноватой комбинации бескрылого ангела и верного марксиста-ленинца: «По-другому и быть не могло - Министр цветной металлургии П. Ф. Ломако - СОЛДАТ ПАРТИИ! Так было, есть и будет всегда!... Вообще-то, о его суровости и жесткости многие, в том числе и я, придерживались мнения, что это была не то чтобы маска, а своеобразная манера поведения, не отражающая на самом деле сущности этого человека… П. Ф. Ломако очень долго приглядывался к новому человеку, пытаясь сам, а не с чьих то слов разобраться и понять: с кем он имеет дело. И если поверил в него, то это было, как правило, навсегда, ну, а если нет - то развернуть это положение в обратную сторону было практически невозможно. Еще одна характерная деталь - Министр никогда, ни при каких обстоятельствах «не сдавал своих», всегда разбирался сам и, если убеждался в вине того, о ком шла речь, то наказывал, но никогда, никому постороннему не позволял этого делать…». А вот оценка Айрапетовым конфликта между Ломако и Борисовым: «Если Семен Захарович, секретарь «маленького обкома», как он сам себя называет, не ведал, как работала тогда существующая система, когда ни одно мало-мальски крупное дело не начиналось без глубокой тщательной проработки, продуманного обоснования, материального и финансового обеспечения, и, самое главное, решения Политбюро ЦК КПСС - тогда «ушат грехов», вылитый на нашего Министра, еще как-то можно понять. Но не знающие этих азбучных истин в те далекие времена секретарями обкомов не назначались. Значит, понимал? Тогда это просто очень нехорошо, тем более что эта его книга вышла в 2000 году, когда уже десять лет Петра Фадеевича не было в живых».

Итак, якутский удалец в своих мемуарах совершенно напрасно обгадил «на лицо ужасного, но доброго внутри» Ломако, который не желал добывать якутские алмазы не по причине собственной бюрократической твердолобости, а по причине отсутствия «продуманного обоснования, материального и финансового обеспечения».

Где же истина? В свое время, Иосиф Сталин, посмотрев фильм «Ленин в 1918 году», задумчиво резюмировал: «Нэ так все было. Совсэм нэ так…». Этой фразой вождя можно прокомментировать цитируемые мемуары с полным основанием. Потому что на самом деле было так. 1950 – открыты якутские россыпи, содержание алмазов в которых на порядок превосходит уральские. Информация об этом открытии ложится на стол министра внутренних дел СССР С. Н. Круглова, в ведении которого находится алмазная промышленность (Ломако в данный момент к добыче алмазов ни малейшего отношения не имеет). Круглов принимает решение – немедленно передать якутские месторождения в МВД СССР, разработать проект и начать добычу силами ГУЛАГа. 1951 год – Специальное главное управление МВД (СГУ) разрабатывает проект – в Вилюйском районе должны быть созданы 8 лагерей на 5000 заключенных, к отработке драгами намечается 6 россыпных месторождений, строительство опорных баз, дорог, Мархинской электростанции и грузового порта в Усть-Мархе. Все просчитано до мельчайших деталей, сроки, «материальное и финансовое обеспечение» вполне реальны, поскольку главная опорная база проекта – трест «Джугжурзолото», также входящий в СГУ МВД. До создания «Вилюйлага» и появления алмазных драг в Якутии остаются считанные дни, но неожиданно все останавливается! Вместо постановления о добыче алмазов в Якутии, Сталин подписывает постановление Совмина о закупке гигантского количества (в 20 раз больше довоенных закупок) технических алмазов в Англии! 1953 год – СГУ МВД расформировано, алмазная промышленность вновь переходит под контроль Ломако, но в освоении якутских месторождений уже нет срочной необходимости – Минфин докладывает, что в Гохране накоплено (английские поставки 1952-1953 годов) технических алмазов на 15 лет вперед.

А теперь еще одна цитата из очерка Айрапетова: «Скажу только, что к середине пятидесятых годов практически все верили в то, что сделано величайшее дело, и в условиях, когда страну лишили возможности закупать алмазы по импорту (курсив мой - С. Г.), а «Уралалмаз» давал до смешного мало, только скорейшее освоение месторождений Якутии может спасти наше машиностроение, нашу обороноспособность, нашу страну». И это пишет бывший главный инженер «Главзагранцветмета»! В 2015 году! А мог бы поинтересоваться в свое время у столь боготворимого им Ломако, кто в 1953 году готовил Постановление Совмина №1486-590сс о дополнительных закупках алмазов в Англии и чья виза стоит на циркулярном письме №2117сс? Ломако там виза стоит, Ломако!

Ну и для полноты картины фрагмент из стенограммы декабрьского 1956 года Пленума ЦК КПСС: «Борисов: Я вынужден задать ему такие вопросы. Тов. Ломако, вы, поскольку глубже занимаетесь перспективным развитием алмазной промышленности, ответьте мне на такой вопрос: сколько мы можем максимально потреблять в народном хозяйстве Советского Союза алмазов? Он говорит, это не мое дело. Я не знаю. Или задал вопрос: сколько мы покупаем алмазов за границей, сколько тратим золота на это дело? Не знаю. Разве это дело, когда министр не может ответить на такие вопросы?».

Не знает, стало быть? Совсекретные постановления Совмина о закупках алмазов за рубежом визирует, а что в них написано – не знает? Забавная такая клоунада… На Пленуме ЦК КПСС!

А вот уже не смешная деталь: как только был заморожен проект СГУ об освоении якутских месторождений силами ГУЛАГа и одновременно было принято решение об огромной закупке алмазов в Англии, Круглов подписал приказ о резкой интенсификации добычи на Урале. Как это объяснить? Богатые якутские россыпи разрабатывать не будем, купим технических алмазов в Англии на 15 лет вперед, а убогие уральские россыпи будем потрошить изо всех сил! Единственное рациональное объяснение – уральские алмазы шли на экспорт и этот экспорт был согласован с модератором мирового алмазного рынка, мощность канала была маленькая и поэтому интенсифицировать эту добычу можно было сколько угодно – на возможность De Beers контролировать рынок она не влияла. Чего нельзя сказать о якутских месторождениях.

Так что позиция Ломако по освоению якутских месторождений была продиктована не бюрократическим упрямством и не отсутствием финансирования. На самом деле Ломако был одним из очень немногих людей в стране, кто знал интегральную картину взаимодействия СССР с основными участниками алмазно-бриллиантового рынка, причем как формальные, так и неформальные ее стороны. А такое знание по ряду причин было, да и остается до сих пор весьма чувствительной информацией.

Следует сказать и пару слов о личностных качествах нашего героя. Вышеприведенная цитата Айрапетова о том, что Ломако никогда своих не сдавал, действительности не соответствует. Первого директора Теплогорского алмазного прииска М. Ф. Шестопалова он сдал моментально со всеми потрохами, едва на того «наехал» министр государственного контроля СССР Л. З. Мехлис. Мехлис имел репутацию «сталинского бульдога» с очень крепкими челюстями, и Ломако своего подчиненного (которого, кстати, весьма уважал за профессионализм) защищать не стал, более того, «побежал впереди паровоза» и потребовал Шестопалова расстрелять, хотя сам Мехлис на таком наказании не настаивал. Но когда дело Шестопалова попало к Берии, и Берия проявил к Шестопалову благосклонность, Ломако моментально отыграл назад: Мехлис, конечно, был бульдогом, но что такое бульдог на фоне крокодила? Позвоночник у «солдата партии» был в нужные моменты весьма гибким, что, собственно, и позволило ему просидеть в министерских креслах более 46 лет.

Откроем мемуары Ломако «Цветная металлургия в годы Великой Отечественной войны». В этой книге, изданной в 1985 году и до блеска отшлифованной советской цензурой, алмазной теме посвящены всего несколько абзацев, но одна деталь достойна пристального рассмотрения.

«Огромное значение для оборонной промышленности имели алмазы. В то время еще не были открыты алмазные месторождения Якутии. Геологопоисковые работы велись на Урале. К 1939 году были разведаны небольшие месторождения, на базе которых организовали добычу алмазов...

Нужно сказать, что и технология извлечения алмазов не была тогда надежно разработана. К этому делу были привлечены работники треста "Уралзолото", проектных организаций Наркомцветмета, находящихся в Свердловске. В результате проведенных мероприятий добыча алмазов за период войны возросла в несколько раз. Впоследствии, в 1951 году, за разработку технологии извлечения алмазов на Урале, проектирование и строительство объектов по добыче алмазов группе специалистов была присуждена Государственная премия СССР».

«Художественный свист» по поводу использования уральских алмазов в оборонной промышленности – это стандартная дань отраслевой легенде. А вот информация о Государственной (тогда Сталинской) премии за добычу уральских алмазов в 1951 году - очень любопытная деталь.

В 1951 алмазная промышленность находилась в ведении СГУ МВД и к министерству цветной металлургии, которое возглавлял Ломако, отношения не имела. Действительно, сотрудник СГУ МВД геолог И. С. Рожков получил в 1951 году Сталинскую премию «за открытие и разведку месторождений полезного ископаемого». Но только речь в данном случае шла о золоте и платине, а за алмазы, тем более за создание алмазодобывающей промышленности, никакой Сталинской премии в 1951 году не вручалось.

На Сталинскую премию за работу «Создание алмазной промышленности в СССР» группа сотрудников СГУ МВД была выдвинута в декабре 1952 года, и премия эта могла быть вручена в 1953 году. Но после смерти Сталина в марте 1953 года СГУ МВД было ликвидировано, а алмазная промышленность перешла в ведение министерства металлургической промышленности. Министром тогда был И. Ф. Тевосян, а первым заместителем – куратором алмазной отрасли, П. Ф. Ломако. Тевосян люто ненавидел обладателей погон «карательных ведомств» МВД и МГБ и имел для этого все основания – его родная сестра была зверски замучена в тюрьме в 1937 году во время следствия. А все потенциальные лауреаты Сталинской премии «За создание алмазной промышленности в СССР» носили именно эти погоны. Ломако об этом, конечно, знал, и, когда Тевосян буквально растоптал заявку на алмазную Сталинскую премию, он и пальцем не пошевельнул, чтобы поддержать подопечных алмазников, людей, безусловно, достойных, и имевших к сталинским репрессиям весьма опосредованное отношение. Ну а в мемуарах «солдат партии» слегка покривил душой – что ж, бывает, к тому же в 1985 году алмазная тема все еще прочно была упрятана под гриф «совершенно секретно» и никто ничего проверить не мог.

Так что был наш герой не твердолобым бюрократом и не рыцарем без страха и упрека, а гибким политиком, компетентным и профессиональным, действительно фантастически работоспособным, жестоким и беспринципным. И не трусливым, безусловно. В 1985 году, едва заступивший на пост премьер-министра поклонник «перестройки и ускорения» Н. И. Рыжков созвал расширенное заседание Совмина, на котором бодро объявил, что всем министрам и заместителям, которым стукнуло за 70 лет нужно написать заявление об отставке – это решение М. С. Горбачева, с геронтофилией в правительстве пора кончать. Ну что ж, надо так надо, «солдаты партии» преклонных лет послушно заскрипели перьями. И только Ломако остался глух к просьбе новоиспеченного премьера.

- Ну а Вы что же, Петр Фадеевич? Я же сказал – все, кому за семьдесят…, - и Рыжков осекся, напоровшись на стальной взгляд Ломако, в котором явственно читалось «да пошел ты, щенок…». Повисшую паузу разорвал голос последнего «сталинского наркома»:

- Мне за восемьдесят.

Сергей Горяинов, Rough&Polished

1941 год. Один из первых документов по алмазной промышленности, подписанный П. Ф. Ломако.

analyt_15022021_1.png

analyt_15022021_2.png

АЛРОСА передаст в дар вакцины против COVID-19 Анго...
Вторая торговая сессия по продаже алмазного сырья ...

By accepting you will be accessing a service provided by a third-party external to https://wamaje.jewelry/